А вот это был уже аргумент. И довольно-таки весомый. Иво постоянно заботился обо мне все это время. Должна же я была отплатить ему за такое внимание… Тем более что для него это было важно. Правда, я не понимала почему.
Иво и Иллиана связывала только помолвка первого с Алисией. Между прочим, рыжеволосая красавица до сих пор торчала в Аспине, очевидно оттачивая свое умение кататься на горных лыжах… Но у меня не укладывалось в голове, зачем идти на ужин к будущему деверю и тащить с собой на прием какую-то девицу? Очевидно, у Иво на этот счет были особые соображения, в которые он не считал нужным меня посвятить. Ну что ж, всему свое время, подумала я и согласилась на это предложение коротким кивком головы, означающим, что, хоть я и согласна, но не в восторге от этой идеи.
Иво посмотрел на меня с благодарностью. Мне показалось, что он испытал облегчение от моего согласия. Как тогда, когда я приняла его предложение пожить здесь какое-то время. Значит, это действительно было важно для него…
Честно говоря, чем дольше я общаюсь с Иво, тем меньше его понимаю. Его слова, его поступки — все это имеет такие загадочные и сложные мотивации, что подчас мне хочется спросить его: а нужно ли так сильно запутывать клубок и без того запутанной жизни? Боюсь, что он сам не знает ответа на этот вопрос, а потому и не спрашиваю… Сейчас мне достаточно того, что он со мной откровенен так, как, подозреваю, ни с кем другим. И я отвечаю ему тем же.
Для меня это ново, потому что таких чувств я не испытывала ни к кому до появления Иво. Человек недоверчивый и скрытный, я всегда старалась держать в себе свою боль, свои страхи, свое одиночество… И боялась, всегда боялась зависеть от кого-то настолько сильно, что пришлось бы прогнуться и чувствовать мир так же, как этот человек.
Но Иво не заставлял меня прогибаться. Он вообще ни о чем не просил и ничего от меня не хотел. Он просто говорил, и ему было важно знать мое мнение. Но я… Я не знаю, почему, но каждое слово, сказанное им, оставляло в моей душе неизгладимый след. Мои странные чувства к Иво по-прежнему остаются для меня загадкой, как и сам Иво…
Итак, я все-таки согласилась пойти на ужин к Иллиану. И теперь меня волновало несколько проблем.
О первой я уже написала: я смертельно боялась стать центром всеобщего внимания. Я немая, а это уже вызывает интерес. Я не знаю, как вести себя с людьми вроде Иллиана или Алисии. А ведь далеко не все отнесутся ко мне так же, как Иво… И потом, мне нечего было надеть. Кое-какие вещи Мэтью привез мне из Кентербери — я активно сопротивлялась попытке Иво обновить мой гардероб, состоящий из его джинсов и футболки, — но среди этих вещей не было ничего, что я смогла бы надеть на прием… Появиться у Иллиана Отиса в простенькой блузочке и юбке, которую пять лет назад перешила мне мама, — это единственное, что мне оставалось. Но это, я была уверена, привлечет ко мне внимание не меньше, чем моя немота…
Однако Иво и здесь проявил чудеса предупредительности. Перед ужином он сообщил мне, что мы заедем еще в «одно место», и привез меня в магазин с громким названием «Парадиз».
— Выбирай себе, что хочешь, — сказал он тоном, не терпящим возражений. — И не вздумай переживать из-за цены… Я понимаю, что ты чувствуешь себя неловко. Но мне хочется сделать тебе подарок, и я его сделаю… Ты же не хочешь, чтобы я сам выбирал тебе платье?
Мне оставалось только подчиниться. Несмотря на кажущуюся мягкость, Иво умел быть решительным. Густые брови, сдвинутые на переносице, тяжелый карий взгляд, жестко сомкнутые губы — все это действовало на меня, как дудочка на змею. Мне даже становилось немного страшно, когда он смотрел так. И не только на меня, но вообще на кого бы то ни было.
Так что я не смогла возразить и послушно направилась в «Парадиз», магазин одежды, в котором одевались сливки дуврского общества…
Кажется, Иво здесь неплохо знали, потому что карточка на его имя сделала свое дело. Вместо холодного приема, которого вправе была ожидать девушка в поношенной юбке и старомодной кофточке, меня встретили улыбками и повышенным вниманием. Его-то, правда, мне хотелось меньше всего…
Выбирала я недолго. Буквально влюбившись в платье, которое висело на одном из манекенов, я тут же его примерила. Синий бархат нежно ласкал тело, и, еще не заглянув в зеркало, я уже почувствовала себя настоящей красавицей. И без ложной скромности скажу, что не ошиблась. Оно сидело на мне как влитое. Верх платья вплотную прилегал к телу, а юбка расходилась клиньями, расшитыми перламутровым бисером и украшенными стразами. Грудь была, к счастью, закрыта, а спина открыта, но открыта элегантно, не вызывающе. Бархатные рукава платья достигали локтя, а дальше продолжались легкими лепестками синей органзы, которая тоже была расшита бисером и стразами.
В этом восхитительном платье я казалась себе уже не Русалочкой, а принцессой, отправляющейся на бал. Но, конечно, я по-прежнему чувствовала неловкость — за это платье Иво придется выложить кучу денег… Утешало одно: денег у него, по всей видимости, куры не клюют.
Помимо платья меня ожидал еще один сюрприз. Иво, вдохновленный моим новым образом, решил, что мне не хватает украшений, и взял напрокат серьги с сапфирами и роскошное колье. Теперь я была настоящей принцессой, вот только, к сожалению, немой.
Иво сразу же почувствовал перемену в моем настроении и понял, почему мои глаза подернулись дымкой грусти.
— Не грусти. То, что ты молчишь, совсем не так страшно. Твоя красота — и внешняя, и внутренняя — говорит ярче всяких слов…
Я даже зарделась от такого комплимента. Не думала, что Иво может говорить такие вещи, а уж тем более мне. И все же мне было приятно. Душа согрелась и раскрылась, как весенний цветок, и я почти перестала переживать из-за ужина у Иллиана Отиса. Правда, откуда Иво знает о моей «внутренней» красоте? И вообще, есть ли она? Откуда ей взяться у замкнутого, эгоистичного человека…
Иллиан принял нас по-разному. Иво — с показным радушием, меня — с язвительной холодностью. Конечно, возмутилась я про себя, можно позволить себе отпускать колкости, когда предмет твоих насмешек молчит как рыба… Но все остальные вели себя достаточно тактично и были весьма любезны, ничем не выказывая своего пренебрежения моей персоне.
Нас усадили за стол и подали первое, но я так переволновалась, что кусок не лез мне в горло. Во-первых, сидела я не очень-то удачно, с одной стороны, и очень удачно — с другой. По правую руку от меня сидел Иво, по левую — его друг, Эрни Дженкинс, с которым я недавно познакомилась. Это соседство, естественно, относилось к разряду приятных. Но было и неприятное: напротив меня сидели Иллиан и один из его друзей, человек, который произвел на меня неизгладимое впечатление…
Вначале все было неплохо. Иво слушал пафосную болтовню Иллиана об элитных лошадях, я слушала довольно интересные рассуждения Эрни Дженкинса о росте преступности в Англии. Эрни был известным адвокатом и, к моему счастью, прекрасным рассказчиком. Не углубляясь в профессиональные термины, он мог просто и доступно объяснить те вещи, которые раньше казались мне далекими и сложными. Жаль, что я могла отвечать ему лишь короткими внимательными кивками головы да фразами, написанными на дощечке, которую я предусмотрительно захватила с собой.
Однако наше безоблачное общение было прервано бесцеремонным вмешательством друга Иллиана — Боркью, который вдруг завел речь о том, как он презирает людей, которым нечем оплатить не только услуги адвоката, но и свою «никчемную» жизнь.
Дело в том, что Эрни зачастую имел дело с не очень состоятельными, а то и вовсе бедными клиентами, которым без помощи хорошего адвоката пришлось бы туго. Это было одной из причин его известности. Еще бы: адвокат, который может заработать своей речью огромное количество денег, защищает плебеев! Это вместо того, чтобы иметь дела с аристократами, которые заслуживают хорошей защиты…
Боркью Лорксон, по всей видимости, недолюбливал Эрни. Типичный сноб, такой же, как и Иллиан, — скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, — он чванливо выставлял на показ свой аристократизм и всячески пытался намекнуть на «низкое» происхождение Эрни. Боркью явно пытался «выглядеть» в моих глазах, потому что я с самого начала почувствовала, как его масляный, отнюдь не аристократический взгляд скользил по моему телу, покрытому синим бархатом платья… От этого взгляда по моей коже запрыгали мурашки, слишком уж сильно напоминал он взгляд того человека, с которым когда-то свела меня судьба… А в промежутке между сальными взглядами противный Боркью осыпал язвительными насмешками Эрни, который, надо сказать, держался с большим достоинством…