Выбрать главу

Конечно, время изменили нас до неузнаваемости. Моя школьная подружка с русой косой до пояса сейчас наверно седая старушка. Можно себе представить: вот она подходит, с недоумением смотрит на тебя и невольно произносит:

— Господи, что с нами сделало время!

Да, время безжалостно обошлось с нами! Я бы тоже с трудом узнал её и при этом остро почувствовал бы, что меня заодно с ней чудовищно обездолили, лишили былого очарования, что поруганы все мои юношеские воспоминания.

Как с этим быть? Не общаться? Не встречаться? Ограничиться фотографией нежной, целомудренной девушки с косой?

Владимир Набоков в стихотворении «Первая любовь» (привожу отрывок) на этот счёт высказался довольно грустно:

Твой образ лёгкий и блистающий Как на ладони я держу И бабочкой не улетающей Благоговейно дорожу.
Но всё давным-давно просрочено: ты чуждой жизнью обросла — ни платья синего, ни имени ты для меня не сберегла…

Но ведь в жизни каждого человека есть знаковые личности, оставившие в наших душах неизгладимый, благотворный след. Через память и подсознание мы в контакте с ними всегда. Они были в детстве во дворе, в школе, институте, на производстве — друзья, однокашники, первая любовь, педагоги, коллеги. Их нет рядом, но приходит день, час и ты вспоминаешь о них, надеешься если не встретиться, то хотя бы узнать, как сложилась их судьба. И это тот случай, когда возраст, социальное положение и тем более внешность не имеют значения.

Надо торопиться! Как ни прискорбно, наше поколение уже отыграло «оба тайма» и, если, что и осталось в запасе, так это «минуты добавленного времени». И именно сейчас, как будто спохватившись, мы устами Сергея Есенина задаёмся вопросом: «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?». И именно сейчас, всё чаще тебя подстерегают мысли о смысле жизни и о том, что есть мир, в котором ты живёшь? Увы, пока все средства человеческого разума становятся непригодными для правильного ответа на вопросы: какова природа мира в целом, почему мир вообще существует и место человека в этом мире?

Рационализм твердил нам, что реальность одинаковым образом проникает в любого человека без искажений и деформаций. Теперь-то мы знаем, что это не так. Окружающий мир в сознании каждого из нас субъективен, причём субъективен по-своему и зависит не только от мира, но и среды обитания, интеллектуальных и духовных качеств человека.

Таким образом, каждый человек творит собственную виртуальную реальность, в которой он живёт и с помощью которой судит о мире. Обидно становится! Живёшь - то в субъективном, можно сказать в иллюзорном мире, а реально — если что и происходит, так это рождение и смерть.

А был ли я? Ответ – был! И тому есть слепок в виде памяти и фотографий. Другое дело, что меня нет того, который в прошлом и нет того, который в будущем, а настоящего нет в принципе, ведь с каждым мгновеньем оно переходит в прошлое.

Со смертью тоже не всё так просто. Концепция трагизма жизни перед лицом смерти всегда волновала философов — «Абсурдно то, что мы родились, абсурдно то, что мы умрём». Умрём для того, чтобы ни чего не иметь - как родились – ни сознания, ни памяти. Таким образом, человеческое предназначение не менее таинственно, чем всё сущее, хотя предположений множество – от научных, до иронических. Ну, например, человек это поверенный высшего разума на земле. Полярная точка зрения, человек - одна из разновидностей животного мира. К сожалению, мало кому предопределено быть в ипостаси первого определения.

Отношение к жизни и смерти тоже не однозначно. Вспомним оптимистичное» в известной песне:

Я люблю тебя, жизнь! Я люблю тебя снова и снова…

Но есть и иное мнение, к примеру, — Франсуа Вийон, который заключает одно из своих стихотворений словами:

И согласись, чем бы ни был в этом мире, Есть нечто лучшее — не быть.

Смерть — разрыв контакта с живыми людьми, вечный сон. Утешимся: есть мнение, что душа продолжает жить! Но где? Опять среди душ, ранее окружавших тебя на земле? Нет, только не это! Ну, разве что за исключением некоторых душ! Что касается рассуждения о бессмертной душе, то у Эпикура мы справедливо находим: «Обладая лишь смертной природой, нельзя установить ничего достоверного о природе бессмертной».