Слух о появлении сильного русского отряда у подножья Тянь-Шаня, пришедшего на защиту бугунских владений облетел как молния весь иссык-кульский бассейн. Распространившиеся слухи, с преувеличением численности и вооружения русских, произвели магическое действие. Сарыбагыши быстро снялись с завоеванных у бугунцев земель на обоих побережьях озера и бежали на западную оконечность озера и дальше - на реки Чу и Талас. Таким образом, выполнив без единого выстрела свою политическую миссию, Петр Семёнов получил полную возможность осуществить свое намерение проникнуть вглубь Тянь-Шаня.
Для охраны Буранбая остался Тезек со своим войском, а дальнейший путь продолжали 49 казаков, художник Кошаров, 12 киргизских проводников, вожаки верблюдов и 63 верховых лошади. Маршрут экспедиции лежал по южному берегу ИссыкКуля, во внутренний Тянь-Шань до истоков Нарына и на Кунгей-Алатау[33].
Путешественник вспоминает:
«Одиннадцатого июня мы перешли Джеты-Огуз и стали подниматься на седловидное предгорье, отделявшее главный хребет Тянь-Шаня от передовой ее цепи, которую киргизы называли Оргочор.
И снова памятные для меня места. Джеты-Огуз, в переводе «Семь быков», — это живописное горное ущелье с водопадами, протяженностью более 30 километров, вначале которого высятся семь крутых, высоких надолбов из красного песчаника. Там, в моё время, был расположен профсоюзный курорт с одноимённым названием и лечением термальными минеральными водами. Судьба дважды приводила меня туда, но не в качестве отдыхающего. А у подножья западной оконечности предгорья Оргочор находится посёлок «Оргочор». Там, после окончания школы до поступления в вуз, я проработал два благословенных года (1958– 1960) электриком в совхозе «Оргочор». Это был первый мой жизненный опыт и трудовой стаж. Впрочем, что обидно, при выходе на пенсию в России «бдительные» зурабовские (был такой одиозный министр) чиновники, именно эти два года исключили из моего трудового стажа, придравшись к печатям. Зато никому не отнять светлые моменты моей юности в Оргочоре. Помню, летом на монтёрских когтях, я поднимался на опору ЛЭП для проведения какой - либо работы и часто, как завороженный, любовался цветущими малиновым цветом полями эспарцета (кормовая культура семейства бобовых), переходящими в голубую гладь озера, противоположный берег которого находился в окружении серебряного ожерелья горных вершин. Незабываемое время.
Что интересно, прослеживается успешная производственная карьера бывших работников совхоза «Оргочор», то есть социальный лифт в действии. Директор совхоза и мой дядя Широков Иван Михайлович – «Заслуженный ветеринар Киргизской ССР», в начале 60-х был переведён в столицу республики Фрунзе и работал начальником ветеринарного Управления Минсельхоза Кирг.ССР, главный механик Бардиков Пётр Алексеевич во Фрунзе стал главным инженером крупнейшей в Киргизии спец. автобазы Минстроя Кирг.ССР, наш совхозный радист (к сожалению не помню фамилию), заочно окончив ВУЗ, во Фрунзе работал начальником службы связи и телемеханики Чуйского предприятия электрических сетей (Чу ПЭС). Ваш покорный слуга – совхозный электрик, после окончания института начинал мастером в Чу ПЭС, затем стал начальником крупнейшей в то время межсистемной, узловой подстанции 220 кв., затем в тресте «Киргизэлекторосетьстро» и наконец, до переезда в Россию - Заместителем Генерального директора производственного объединения «Киргизводстройиндустрия».