В городе крестьянин чувствовал себя всегда окруженным обидчиками. Приходилось сейчас же садиться на телегу, как только въезжали в город, так как не имели права идти пешком по мостовой около телеги. Городские мальчишки встречали нас в таких случаях обидными словами и даже бросали в нас камнями. Не давали нам покою также и мелкие воришки, которые всегда шныряли вокруг крестьянских подвод, выжидая удобного случая, чтобы стащить что-нибудь с воза : полушубок или поддевку* сброшенную с плеч в жаркий день, или веретье, грубую полость, служившую для покрытия воза.
Случилось, отец отлучился на минутку, зашел в лавочку, около которой мы остановились, а я сижу на телеге, полушубок отца около меня. Вдруг подбегает воришка, схватывает полушубок. Я кричу, зову отца, тащу полушубок к себе, а вор — к себе. Отец выбегает из лавочки ко мне на помощь. Воришка при приближении отца, выпускает из рук добычу и удаляется спокойным шагом. Он знает, что отец не погонится за ним, боясь как бы другой воришка, сообщник первого, не воспользовался этим, чтобы вырвать из моих рук полушубок. Но если даже он и поймает вора, с ним нужно идти к начальству, к городовому. К тому же он не уверен, что городовой поддержит его. Напротив, дело повернется против него же. Вот почему он рад и тому, что полушубок удалось отбить у вора.
В Воронеже гончарам, на некоторых рынках, не позволяли продавать горшки. Бывало, только что мы расположимся с отцом или братом для продажи, развяжем воз и выставим несколько горшков для показа, как вдруг приходит городовой и прогоняет нас с нашего места. Приходится укладывать горшки обратно, завязывать воз, искать другое место, на другом рынке. Поэтому-то, по крайней мере у наших односельчан, создавалось впечатление, что город враждебен к ним, и отсюда боязнь и неприязнь крестьян. Боязнь была не без оснований. От городской администрации исходили одни только неприятности для крестьянства. Мужик от города ничего не получал, чтобы радовало его, скрашивало его тяжелую жизнь. Даже приезд архиерея, духовного отца и наставника паствы* наводил на нас страх. Он редко объезжал свою епархию.
Я был уже школьником и певчим хора, когда он приезжал в наше село, и потому принимал участие, когда его встречали. В день его приезда весь причт*, хор и прихожане, желавшие видеть архиерея, получить архиерейское благословение, пришли в церковь с утра, так как мы не знали, в какой точно час он приедет. Поэтому с утра специальные верховые посылались на границу наших земель с землями соседнего села. На них возлагалась обязанность следить, когда покажется на дороге архиерейская коляска. В этот момент они должны были скакать по кратчайшей окольной дороге, чтобы предупредить нашего батюшку об этом. Одного дозорного поставили на колокольне, и оттуда он наблюдал за дорогой, ожидая появления архиерейской коляски. Дорога проходила по нашим полям параллельно селу, что представляло около двух верст до проселочной да еще две версты, чтобы доехать до церкви. Путь этот хорошо был виден с колокольни. Дозорный, завидя архиерейскую коляску, должен был сейчас же сообщить об этом батюшке и звонарю, выбранному из самых лучших. Немедленно поднимался он на колокольню звонить во все колокола, делая искусные переборы и трели. В это время дозорный продолжал посылать с колокольни свои донесения : « Архиерей свернул с проселочной дороги... приближается к селу. » В этот момент архиерейская коляска была видна и для всех собравшихся встречать архиерея. Батюшка вышел с дарами* на паперть церкви. Дьячок же и хор стояли на клиросе в церкви. Батюшка дрожал как осиновый лист. Попадья потом рассказывала, что он чуть не выронил из рук чашу с дарами.
Но вот коляска приближается к ограде церкви, останавливается. Служка* архиерея соскакивает с козел и открывает дверцу коляски. Архиерей, в сопровождении своего келейника*, выходит из экипажа и направляется к церковной паперти, где происходит его встреча с батюшкой. Встречавшие его пасомые*, при выходе архиерея из коляски, становятся на колени. При вступлении его на паперть хор поет : « Исполаети деспота » (что по-гречески означает : « Многая лета, Владыко ! »). Архиерей со священником входят в алтарь через Царские Врата* но перед этим архиерей оборачивается к молящимся и благословляет их.