В « прощеное воскресенье » заговлялись : ели в последний раз рыбу, яйца и молочные продукты. В течение семи долгих недель церковью разрешалось есть рыбу только на Благовещение*, если этот праздник приходился на Великий пост, и на Вербное Воскресенье*.
Мои родители на первой неделе великого поста не ели даже горячей пищи, питались только хлебом, кислой капустой и огурцами, заправляя их квасом, без постного масла. Остатки скоромной пищи скармливали курам, свинье или собаке.
Понедельник, первый день великого поста, назывался «чистым ». Весь день мать ходит тихая, сосредоточенная, даже мало говорит и ничего не ест. Этот понедельник и назывался « чистым » потому, что « в этот день, — говорила мать, ничто нечистое не должно ни входить в уста, ни выходить из уст ». Это означало, что скоромная пища и непристойные слова были противоположны сосредоточенному душевному состоянию.
Перемена в поведении чувствовалась не только у матери, но и у всех членов семьи. После шумного почти трехдневного веселья, достигшего высшей точки в « прощеное воскресенье », все оборвалось вдруг, как обрывается струна скрипки у музыканта в самый патетический момент. Гул толпы, говор, шутки, прибаутки, песни, пляски прекращались, и молчание царило во всем селе. Изредка пройдет кто-нибудь спешным шагом по своим делам. Школьники не ходили в школу на первой неделе поста. Они говели и готовились к исповеди и к причащению, т.е. целую неделю ходили на церковные службы. В первый же день поста к вечеру раздаются призывные звоны колокола : протяжные, с значительными промежутками. В этом звоне слышится особый зов : « К нам, к нам, к нам... Идите к нам, идите в церковь ! » Каждый день, утром и вечером раздается призыв колокола, который зовет к молитве, чтобы получить прощение всех грехов, совершенных за год. Мы уже научились понимать церковный язык, содержание и порядок служб, а также значение совершаемых действий. Мы, певчие, не молились Богу машинально, мы проникали в смысл слов священника и песнопений, исполняемых нами. В церкви священник облачается в одежда почти траурные, напоминающие о смирении, о готовности подчиниться воле Божьей.
Церковь начинает готовить верующих к посту за две недели : в воскресенье за утреней читается в первый раз проникновенная молитва Ефрема Сирина :
дух праздности, уныния, любоначалия
и празднословия не даждь м и.
Дух же целомудрия, смиреномудрия,
терпения и любве даруй
ми рабу Твоему.
Ей, Господи Царю, даруй ми
зрети моя прегрешения
и не осуждати брата моего,
яко благословен еси во веки веков, Аминь. »
Не менее сильное впечатление производила на верующих молитва : « Душе моя, душе моя, восстали, что спиши ? »
В эти дни поста и молитвы мы действительно чувствовали себя большими грешниками и молили Господа Бога не отвергнуть наших молитв, допустить нас к покаянию, простить и сподобить принятия Святых Таин, т.е. причаститься.
Я прекрасно помню мою первую исповедь. Мне было семь лет. Мать моя мне говорит : « Теперь ты уже не маленький, когда дети не знают грехов и могут причащаться без исповеди. Надо тебе поститься, ходить в церковь целую неделю каждый день, потом исповедаться и на другой день причаститься. » Это известие меня испугало и в то же время я был горд считаться большим и вести себя как взрослые. Но я боялся священника, который всегда мне казался строгим. Кроме того, я слышал, что есть верующие, на которых священник накладывал епитимию*, например, велел им сделать сто поклонов. Кому-нибудь еще мог запретить приходить в церковь, пока он не раскается в своих грехах и не вернется на путь праведный. В особенности я боялся епи-тимии, наверное потому, что я не знал, что это такое. Взрослые говорили, что епитимию накладывали за очень важные грехи, но знали ли, за какие ? Они никогда не говорили об этом при мне. Я уже думал, что священник найдет совершенный мной какой-либо важный грех. Наказание отбить сто поклонов не очень-то пугало меня. Что же касается запрета ходить в церковь, я сразу же принял решение : я признаюсь во всех грехах, раскаюсь и пообещаю исправиться. Тогда священник сейчас же отпустит мне все грехи и освободит от запрета. Но другое дело — епитимия ; даже после раскаяния священник не отменит ее. Тогда я сам наложу на себя епитимию, а чтобы получить отпущение грехов надо много молиться, выполнять долгое время то, что священник велит.