Змея недовольно воззрилась на меня, показала мне язык и, шипя чего-то на своём языке (ругательства на меня, бешеную, наверное), поползла в кусты.
— Я смотрю, тебя даже змейки всерьёз не воспринимают, — выгнул бровь Росс. — Знаешь, что она сказала?
— Не-а, но примерно догадываюсь. — Я обошла кустарник по широкой дуге.
Дракон невинно улыбнулся.
— Примерно она сказала:…!…!…!
— Ей определённо стоит поболтать с Кларисской — чую, они найдут общий язык. — Ден Асмир демонстративно кивнул, продолжая улыбаться. — А ты не радуйся, не радуйся. Как домой вернёмся, так я тебе язык с мылом помою — чтоб неповадно было. — И сама в этот момент напоролась на какую-то колючку: — Твою ж мать!
— Кому, говоришь, язык с мылом помоешь?
Я, было, открыла рот, чтобы ответить по всем ведьминским правилам, как прямо передо мной появилась…
— Какие люди, мадам Авалонская! — всплеснула я руками, прожигая дыру в крёстной ненавидящим взглядом. — Ты чего здесь забыла, поджигательница?
Фея замахнулась на меня, однако её рука так и зависла в воздухе. Ден Асмир, реакция у тебя отменная.
"Да завсегда пожалуйста, Эль. Обращайся!"
— Так ты ответишь на вопрос, Та-Которая-Украла?
Я намеренно использовала прозвище — мне просто было жизненно необходимо её подначить.
— Отвечу, — Карла поморщилась. — Я проведу тебя к Кейт. Там, на месте, мы решим, что делать с тобой.
И действительно повела. Через сожжённые дебри — повела. Не обманывая.
Даже удивила, если честно.
Сама Колдунья ждала нас на полянке — если так можно выразиться. И это место мне было определённо знакомо.
Я стою на том месте, откуда подглядывала за разговором Кейт и Карлы в своём видении.
Оглядываюсь.
Дрожь пробегает по телу.
Теперь мне воистину страшно.
Замечаю, как мурашки покрывают руки, как ладони мелко-мелко подрагивают.
Интуиция кричит: что-то будет.
И оно мне не понравится.
И я буду жалеть об этом.
И я буду виновата в этом.
Знакомое чувство липкого панического страха медленно, будто та самая кобра, поднимается от ступней и заполняет всё существо.
В глазах темнеет.
Уши закладывает, и будто издалека слышится писк — комариный, противный.
Кажется, меня кто-то за плечи трясёт. Отчаянно хочется крикнуть: "Я не кукла! Со мной всё в порядке!", но губы склеиваются, язык как свинцом налит.
Я проваливаюсь в очередное видение.
И я вновь не… я настоящая. Я просыпаюсь рано утром. Проспала я всего несколько жалких часов, потому что после бурной ночи на меня накатило осознание того, что может случиться на следующий день. Росс (кто-о?) успокаивал меня, говорил, что у меня просто истерика, но я просто не сказала ему правды.
Маг, обнявший меня за талию, мерно посапывает… Как раз этого-то он и не делает! Я резко разворачиваюсь к нему лицом и смотрю на оголённый торс (Чёрт бы тебя побрал, ден Асмир! Если это не ты — я уже не знаю! С кем я связалась? С бабником!). Грудь от вздохов должна подниматься, но тут не тот случай.
— Росс, — шепчу я и прильнула ухом к груди парня напротив сердца.
Пульса нет (А… как такое может быть?).
— Росс! — говорю я намного громче и трясу мага за плечи. Ни-че-го.
Не может быть! Я так и знала, что нельзя было делать этого! Нельзя! (Спать с ним?)
— Росс! — чуть не плача, вою я и затихаю. Маг шевелится, сгребает меня в охапку и сонно выдыхает в макушку:
— Ты чего будишь? Рано ещё.
Я вырываюсь и ставлю на него указующий перст:
— Ты меня напугал! — шепчу вновь я, чувствуя, как бешено бьётся его сердце. — У тебя пульса не было! Дыхания — ноль! Я тут понимаешь ли просыпаюсь, а он… Гадина!
Ден Асмир счастливо смеётся.
— Сильно испугалась? — участливо спрашивает он и подмигивает: — Да не бойся ты, это всего лишь способность всех менталистов. (Что-то не слышала я о такой способности, месье Асмир. Ничего-ничего, ты мне всё-о расскажешь!)
Я сажусь и кутаюсь побыстрее в простыню, наблюдая, как темнеет взгляд мага.
— Росс, знаешь, почему я испугалась? — Я говорю несколько резко. — Потому что надо мной, моей мамой, бабушкой и другими уже умершими прабабушками висит проклятие, венец безбрачия. Всякий мужчина, кто проведёт с нами хоть одну ночь, на следующий день умирает. Когда я поняла, что ты не дышишь, подумала — вдруг издеваешься? Но когда я не обнаружила у тебя пульса — было страшно. По-настоящему. Я не хочу быть убийцей.