— Не хнаю, — исковеркал Алиен слово. — Я в курсе, что некий Дж. К. Белл до сих пор числится её мужем, а крестница Кайса Линкольн и сестра Рейчел живут в Лондоне.
Призадумавшись на мгновение, будто сомневаясь в правильности своих действий, он вытащил из кармана прошлогоднюю газету. На её главной странице красовалось лицо какой-то журналистки. Первым, что Том отметил, был кошачий разрез глаз девушки — такие чаще всего встречались у потомков индийско-кошачьих семей, то есть народа Индии, превращавшихся в какого-то кошака.
Ткнув в это личико пальцем, Нахт оповестил:
— Подруга Мэри, Мариса Данрай, вампир, журналист, сто девяноста три года от обращения, двести с копейками от рождения. Имеется какая-то тайна, да только хрен её знает, что это. Живёт в городе Хельсинки, главная подозреваемая.
— Почему? — Граф поднял взгляд на чистенького и довольного волка.
— Не догоняешь? Она единственная была в доме Мэри в день убийства.
Вампир с сомнением посмотрел на фото. И как такой ангел мог убить? Тут что-то не то.
— Тоже считаешь, что наша полиция совсем с катушек съехала? — понял Алиен друга. — Тогда я тебе помогу — накосячила не полиция, накосячил ТОВ.
— Как ТОВ? — в который раз за день удивился Мракс.
Объясняю, ТОВ — это Трансильванский Орден Вампиров, их масоны и тамплиеры. Было время, когда Мракса пытались засунуть в домен Розы, главный домен Ордена, но он как раз смотался из столицы.
— А вот так! Якобы её видели бежавшей из дома Мэри. — Алиен укоризненно посмотрел на свой стейк. — Кто готовит это уродство? Да я за последние пятнадцать лет такую хрень ни разу не ел.
Вампир закатил глаза. "Ну-ну, да за последние пятнадцать лет ты явно ничего не ел, раз такой худой. Как спичка". - раздражённо пронеслось в голову у графа.
— Может, надо поговорить с Лукой? — вслух рассуждал он, уже не притрагиваясь к бокалу — кто знает, чем удивит его оборотень в следующий миг? — Может он поможет?
— "Может", "может"! Том, вот скажи мне, когда ты последний раз выбирался из этого дома?
Тот почесал в затылке, прищурился и неуверенно выдал:
— Последние лет сто точно не выходил. Дальше не помню.
Алиен посмотрел на него, как на душевнобольного.
— В смысле "лет сто"? Ты что, затворническую жизнь начал?
— А к чему ты всё это ведёшь? — спросил граф. — Ты хочешь… Нет, Нахт, я не пойду!
Однако старый друг улыбнулся так, что всё стало понятно. Мракса и спрашивать не станут — пойдут вместе.
Пока разговаривали, ему пришло письмо. Странное такое, на чёрной бумаге белыми чернилами. В принципе, Томас знал, от кого оно может быть: в старые времена только начальство и писало такие. Так что, возможно Валькирий и перенял эту привычку.
— Хм, вызывает? — спросил этот внезапно объявившийся оборотень. — Желаю приятной встречи, ха-ха!
Приятной встречи не получилось. Обругав Томаса довольно непечатными словами и выражениями, что не совсем подходило к облику обворожительно-надменного Луки, выше названный довольно чётко объяснил графу, что: либо тот остаётся дома и выплачивает налоги в размере трёх человеческих жертв (чего Мракс не делал со времён Совета), либо уматывает куда подальше, чтоб "не видели мои глаза больше тебя". Немного преувеличенно, честно говоря — Том не приходил ни на совещания, ни на мессы в Церкви Ночи, а значит видеть его никто не мог. А, и ещё новое начальство захотело, конечно если только он добровольно уйдёт, забрать в общее использование поместье. Алиен, коему всё рассказали с миной искреннего негодования на лице, назвал это просто — "прибрать к ручкам захотел, значит". А ещё он решил, что возможно в скором времени вместо поместья появятся руины.
И, довольно потирая ручки, старый друг и товарищ оповестил:
— Теперь-то ты не отвертишься, Томас. Вместе со мной попрёшься и в Лондон, и в Хельсинки, и в Москву, куда переехал Дж. К. Белл.
Да-да! В тот день — памятный для нас обоих — Томас как раз приехал в Москву для переговоров с Дж. К. Беллом.
В своём кабинете Томас расслабленно встал с надоевшей коляски. Спрашивается, зачем ему врать? Будто от этого что-либо изменится.
Мариса Данрай. И графу и мне знакомо это имя, но лично я не помню, где, когда и при каких обстоятельствах услышала его. Он оказался находчивей и сразу полез в архивы. И потому:
— Мира! — крикнул Мракс служанке. — Принеси мне старые записи времён Совета!
— Слушаюсь.
Звук её шагов быстро стих, а вампир на удачу распахнул ближайшую книгу. Как прозаично — попались стихотворения Гёте, столь любимые и мной, и им.