Граф фыркнул. Пусть он сам сбежавший из-под гильотины уголовно наказуемый, но с убийцей связываться ни за какие коврижки не станет!
Отвлёк, как и всегда, Алиен:
— Всё собираюсь спросить: почему ты света не боишься?
— Наследственность. Бабуля моя была ведьмой Ковена, вот и достались качества.
— Бабуля, говоришь? — Оборотень насмешливо улыбнулся. — Ну-ну.
А вампир опять ушёл в свои мысли. Перед глазами встал тот самый день, когда Томас впервые увидел принцессу Анну-Марису Ярош Данрай.
Она стояла на пьедестале, вся в синем, и только яркие фиолетовые глаза и собранные в хвост на затылке тёмно-русые волосы выделялись на общем фоне. Яростно тряся в воздухе папкой бумаг, девушка выговаривала своим собеседникам особое решение — первый советник Фридриха против затеи объединения Германии и точка. Делегация от её папочки стояла чуть поодаль от немецких вампиров, плотоядно наблюдающих за хорошенькой, должна это признать, дочкой короля. Они уже знали, что делать, а Том понимал, какую глупость совершил. До него долетали сухие, отрывистые фразы на немецком языке, который он так и не доучил до конца, увлёкшись английским.
Не удержавшись, граф Северной долины улыбнулся краем рта, глядя на раскрасневшееся лицо Анны. Принцесса заметила, что за ней наблюдают, цепко проследила и наткнулась на моего покорного слугу. Тот ожидал чего угодно — ругани, упрёков, битья, — но приветливой, хотя нет, скорее счастливой улыбки он не был готов увидеть. Мариса, такая маленькая, хрупкая, с сияющими глазами стояла и улыбалась. Да кому! Томасу Мраксу! Её неофициальному похитителю! Глупо говорить, что он не смутился и не растерялся.
И вот она, потихоньку успокаиваясь, твёрдо объявила о закрытии первого собрания. Тогда вампир не обратил внимания на бумажку, вдруг упавшую перед ним. Ах, если бы он умел возвращаться назад во времени, то обязательно посмотрел бы, что написано в ней. Однако, что сделано — то сделано.
Сейчас, вспоминая личико принцессы, Том вновь не смог сдержать ухмылки. Алиен заметил изменения и философски протянул:
— Наивность делает женщин слабыми. Этим же свойством нас, мужчин, награждает любовь.
Собеседник притворно сильно изумился.
— Нахт? Я не ослышался, или твой волчий рот только что произнёс слово "любовь" без коверканий?
— В делах сердечных лучше не блистать сарказмом, — опять сказал умную мысль Алиен. — Дела сердечные — дело тонкое.
— Восток — дело тонкое, — поправил друга, — а сердечные могут подождать.
— У тебя они не ждали не мгновения.
Том вспыхнул, как бочка с порохом.
— Что ты капаешь мне на мозги? — вспылил он за какое-то мгновение. — Тебя ситуация совершенно не касается!
— Ха, признайся, Мракс, я выиграл раунд.
Плевать на него, граф накрыл уши наушниками. Лучше слушать классику, Бетховена там, Баха, чем этого волка. (Хотя-а… я бы послушала волка — как-то дружеские отношения с классиками-представителями венской школы и романтиками у меня не сложились.)
Но потревоженные Нахтом воспоминания древнего вампира всплыли на поверхность. Это случилось семьдесят один год назад. Тогда он без памяти был влюблён в Мэри Белл и даже предлагал той уехать в Америку, штат Невада, где на тот момент у Тома было поместье. Однако Белл отказалась, скинув всё на свою помолвку с Джорджем. О, наш вампирчик был убит, но впоследствии он быстро забыл коллегу.
Именно на это и намекал наш "тонко настроенный" Алиен Нахт. Со стороны Мракса было бы правильней плюнуть на всё с верхнего этажа семнадцатиэтажки, просто ему с его характером это довольно сложно.
— Том, — нагнулся к товарищу волк и бесцеремонно снял с его головы наушники, — как только наш самолёт приземлится в Лондоне, нам с тобой надо будет разделиться. Я поговорю с Рейчел, сестрой Мэри, а ты тогда забежишь к Кайсе и вдовцу.
— Как ты там сказал? "Слабостью нас награждает любовь"? Тебя, Алиен, определённо наградили тупостью и холодной расчётливостью.
— Эти черты несовместимы.
— Сказал оборотень, чья бабушка по маминой линии была вампиром.
Алиен надулся и отвернулся, устав от собеседника. Не оборотень, а ребёнок, честное слово.
Кайса Линкольн жила на Бейкер-стрит в доме известного художественного персонажа Шерлока Холмса. Уж не знаю, как ей удалось выкупить домик — возможно, помогла тётка.
Мракс цивилизануто — хм, простите, — цивилизованно постучал в дверь и дёрнул ручку. Оказалось, дом не заперт. Его это сразу насторожило — какой идиот оставит дверь открытой? Уверенный в здравом уме и трезвой памяти Линкольн вампир пару раз позвал её по имени, войдя в коридор. Никто не ответил. Оглянув пространство, он заметил несколько валявшихся на полу вещей, хотя это ещё ни о чём не говорило. Двери в две остальные комнаты были распахнуты настежь, лестница на второй этаж завалена книгами. Подойдя поближе, Том с удивлением прочитал их названия. Нашлись Рей Брэдбэри "Вино из одуванчиков" и "451® по Фаренгейту", Дуглас Адамс "Автостопом по галактике", Дэниел Киз "Цветы для Элджернона" и русские писатели — Стругацкие — с книгой "Обитаемый остров".