Сразу после ухода Риты.
Рита бы не прыгала и радовалась, если бы знала суть ее командировки. Впрочем, даже знание ловкого обмана вполне могло остановить девушку.
— Эй, ты действительно хочешь, чтобы поехала она? — спросил дель Тэро у своего собеседника, как только девушка ушла, и ее смех перестал раскатываться волнами по коридорам и кабинетам холодной, мрачной Академии.
Но шамана ничем не проймешь.
— Филипп, да перестань ты! — отмахивается чернокожий. — Она и понятия иметь не будет об обмане. Хотя… какой тут обман? Так, маленькая заварушка с использованием всех, подчеркиваю слово "всех", девушек с превалирующей силой духов ветра через черточку суккубов — вейл.
Шаман самодовольно ухмыльнулся, глядя на перекошенное лицо ректора.
— Погоди, Рик. Всех преемниц? — переспросил Филипп. — Но сколько их?
— Тринадцать, — невозмутимо ответил тот, кого назвали не Жинном, а Риком.
Дель Тэро пожевал губами.
— Ровно чертова дюжина. — Ректор приоткрыл рот: — И именно столько ведьм-вейл погибло за последние триста лет. Рик, только не говори мне, что снова хочешь воссоздать Круг Тринадцати?!
— С тобой не о чем говорить, Фил, — надул губы шаман. — Я знаю тебя девятнадцать лет, с первого года жизни, а ты вовсе не меняешься! Может быть из-за моей матери, которую ты любил?
Шаману достался гневный взгляд.
— Вот именно, любил. В прошедшем времени. И твоя мать здесь совершенно не при чем. Шаман мне тоже нашелся, — продолжал обиженно бухтеть Филипп. — Смотри не пугай сеньориту Рей своими обликами, мне кажется она тебя боится.
— С чего бы? — приподнял брови Рик.
— Спросил человек с оранжевыми косичками и золотым кольцом в носу.
Глава вторая. Прошлое, как и месть, надо подавать холодным
Если человек действительно чего-то захочет, то вся Вселенная
будет способствовать тому, чтобы его желание сбылось.
Рита Рей.
Я вошла в нашу с Ли комнату в общаге, громко хлопнув дверью.
И это не смотря на то, что в душе все пело, и хотелось плясать.
Блондинка, в тот момент методично возившая кисточкой по ногтям, испуганно подпрыгнула и воззрилась на меня. Я скептически посмотрела на краску из крови василиска в стеклянном флакончике, длинную кисточку и, негромко фыркнув, отправилась собирать вещи. Лилит проследила за мной с некой настороженностью, но вникать и спрашивать ничего не стала, будто и так была в курсе. Хотя, кто ее знает, дочку ректора?
Критически рассматривая каждую юбку (платье, брюки, блузку — понравившееся подчеркнуть), я негромко напевала и плевать хотела на стучавшегося в окно почтового голубя.
Деликатное "тук-тук" в окошко, а я пою дальше, даже не глядя на тихо хихикавшую подружку и не обращая внимания на заслушавшегося голубя. Нет, а что такого? У меня настроение хорошее, может быть! Так и тянет, так и тянет частушки про некроманта бедного спеть!
К слову, те, кто сочинял сии стишки, искренне верили в существование пьяного некроманта и Экку. Мол, видели их в живую. Или лесные духи донесли.
(Проверку не достоверность не устраивали. К сожалению.)
Оглянулась на дрыгавшую в воздухе ногами, валявшуюся на постели Ли. А частушки нисколько не смешные, подруга! Вот нисколько! Ни йоты не смешные! Мне, вообще, что Экку, что некроманта жалко. Потому что повезло им друг с другом:
— Итка, да впусти ты беднягу! — взвыла подруга, засунув голову под подушку и изредка подвывая от смеха. — И не пой больше песенку таким писклявым голосом — я думала, противней тембра не бывает.