В музей ведут две двери. Одна большая, через нее входят посетители и вообще все. Другая дверь маленькая, заложена картинами и гипсовыми фигурками. Ею никогда не пользуются, через нее-то мы и проникнем в музей. Нужно подобрать ключи или изготовить отмычки, которыми «работал» парень из романа «Банда Желтого Дьявола». Это я взял на себя. Черной Пантере и Красной Лисе поручил захватить корабль. Это проще всего, можно стащить любую плоскодонку со старой пристани Тори. Ну, еще нужны весла.
Приехал отец и увез маму в больницу. Он теперь будет жить дома, пока не вернется мама. С одной стороны, это хорошо: он повесил на стене пистолет, и интересно, когда он его чистит. С другой стороны – совсем плохо: надо все время сидеть дома и от школы теперь не отвертишься. С мамой просто: утром вместо школы иду в логово. А когда все идут из школы – я домой, был, говорю, в школе. Мама всему верит. Отец же все проверит, пойдет узнает у учителя и тогда…
Лейно спросил у него, почему это мама стала такая толстая. Лейно – мой братик, он еще только в первом классе. Отец сказал – потому что у нас теперь будет еще один братик, а может, и сестренка. Я понял, а Лейно нет, и заволновался. Отец его успокоил, сказал, что мама будет снова тонкая, когда придет домой.
К нам теперь каждый день приходят офицеры – эстонские, немецкие тоже. Сидят в зале и пьют коньяк. Отец им играет на аккордеоне, и все поют. Мне и Лейно они иногда приносят конфеты или шоколад, но самое интересное, когда они рассказывают про войну. У них у всех, кроме отца, много крестов еще за Польшу. Скоро все они, и отец тоже, пойдут на Восточный фронт. Тогда и отец получит орден или, может, Железный крест. Скорей бы пришла из больницы мама – у меня уже много разных ключей и отмычек, вполне можно идти в крепость за оружием.
На острове Абрука, должно быть, есть клад. Приезжал с Рухну капитан Андрес, и я у него кое-что вынюхал.
Был когда-то давно известный пират Себастьян дель Корридос, испанец. У него был фрегат с двенадцатью пушками и двумя мачтами. Это был самый быстроходный корабль тех времен. Называли его «Черный Альбатрос». Всюду поспевал дель Корридос на своем летучем корабле, и восемнадцать лет дрожали перед бесстрашным разбойником все честные мореходы. Восемнадцать лет он успешно грабил, а потом решил обосноваться на острове Абрука и давно запрятал там все свои сокровища. Но в океане его настиг штиль. Ветры стихли, паруса бессильно повисли на мачте, и «Черный Альбатрос» стал средь океана. Пришла ночь. А наутро, когда при восходе солнца подул ветер, пираты с ужасом увидели, что к ним приближается большой британский корабль с тридцатью пушками на борту.
Но капитана Себастьяна дель Корридоса не испугал неожиданный враг. Суровая жизнь научила храброго пирата мгновенно принимать решение. На мачте «Альбатроса» взвился флаг – сигнал бедствия. Когда с военного корабля спросили, что случилось на «Альбатросе», ему ответили, что на палубе чума. К сожалению, командир британца оказался подозрительным и решил это проверить. Едва шлюпка с британца подошла к «Альбатросу», парусник дель Корридоса внезапно рванулся вперед и, опрокинув шлюпку с несчастными английскими моряками, помчался прочь.
Военный корабль дал залп. О спасении не могло быть и речи. Пираты отстреливались из единственной уцелевшей пушки, хотя знали, что гибель неминуема. Но дешево продавать свою жизнь они не собирались. Молодцы!
В плен попали всего тринадцать отважных пиратов вместе со своим капитаном. Раненых побросали за борт, жалости здесь не знали. Всех пленных повесили на мачте. Себастьяна дель Корридоса увезли в Англию, от него требовали, чтобы он указал, куда спрятал свои сокровища. Но старый пират не открыл своей тайны, и его повесили. Так погиб отважный корсар Себастьян дель Корридос, а его сокровища находятся на острове Абрука, и нам необходимо их добыть.
Настала зима. Выпал снег. Пришлось перебраться в зимнее логово. Оно у меня на чердаке. Так и не успели разыскать клад. Велло меня не понимает, смеется, говорит, что это все бред, мол, никакие пираты не стали бы жить на Абруке, на этом маленьком пятачке земли, недалеко от большого, прекрасного, покрытого лесами острова Сааремаа. Будто я этого сам не понимаю, но так неинтересно. Вот я хочу, чтобы были на Абруке непроходимые леса, и странные птицы, и пираты – так интересно, и все это действительно есть, все равно есть. Велло говорит, что это игра, он говорит, что если уж сбежать из дома, то на фронт, воевать, все равно с кем, можно на стороне русских – против немцев, – вот это настоящее приключение. Я согласен, это, конечно, здорово, но меня могут на фронт не принять – ни на чью сторону. Велло что, ему уже пятнадцать лет. А мне еще когда тринадцать будет, аж летом. Про музей я ему не сказал, опять станет смеяться. Мы уже с Красной Лисой побывали в крепости, разыскали ту маленькую дверь, только вес наши ключи не подошли. И отмычки тоже не подошли. Работали долго, Красная Лиса светил, а я работал. Потом я светил, а он работал. Попробовали выломать эту проклятую дверь, но она очень толстая. Так и ушли ни с чем. Но мы это дело не оставим, до весны времени много. Я обязательно сделаю подходящие отмычки. И тогда мы найдем клад капитана дель Корридоса. Он есть, его спрятали там, в лесах острова Абрука пираты. Они тоже есть.
Вернулась из больницы мама. Она опять стала тонкая. И сестренка теперь у нас есть. Зовут ее Кадри. Совсем крохотная, такая противная, все время кричит, и всегда мокрая. Мама заставляет нас с Лейно за ней смотреть, а мы не хотим и убегаем из дому – кто кого опередит. Отец и мама что-то стали ругаться, и отец почти не бывает дома. Он говорит, что его не отпускают из казармы. Но однажды вечером я пошел его искать, а в казарме сказали, что он каждый вечер уходит домой. А дома его нет. Неизвестно, где это он.
Сегодня ночью отец ударил маму. Я и Лейно спим в комнатке рядом с той, в которой спят мама, отец и Кадри. Мы проснулись сразу, когда услышали приглушенный крик мамы и плач Кадри. Ну почему отец так поступил с мамой? Мама хорошая, я ее люблю. А отец?.. Он ведь тоже хороший? Но… Теперь к нам никто не ходит из офицеров, кроме дяди Юхана. Он приносит продукты, играет с Кадри и Лейно. Я его не люблю, потому что и мама его не любит. Он какой-то вертлявый и все старается угодить отцу, хотя он капитан, а отец только фельдфебель. Дядя Юхан хитрый, а Лейно дурак – этого не понимает.
И все-таки мы сбежали с Велло насовсем. Пошли по льду через пролив Муху и пришли в порт Виртсу. Но здесь нас сцапала полиция и привезла обратно домой. Велло отлупил старший брат, а меня – отец. Когда я уходил из дому, его не было, но теперь он откуда-то взялся и, как только ушел полицейский, избил меня так, как давно не бил. Потом ему словно жалко стало, он сказал, что больше так бить не будет, что вообще не будет бить и чтобы я его простил. Но он сказал еще, что уходит от нас совсем, а почему – этого я сейчас не пойму, когда стану взрослым, тогда пойму. Он действительно взял чемодан, попрощался с Лейно, Кадри и, ничего не сказав маме, ушел.
Мама все это время плакала, а когда отец ушел, сказала:
– Ну вот, больше нет у вас отца. Одного приводят, другой – уходит, все уходят. Что же это такое? – И снова заплакала.
Почему все-таки он ушел?
Когда услышал свист, я понял, что это Красная Лиса меня ждет у сарая, и сказал Лейно, чтобы смотрел за Кадри. Лейно сперва не любил оставаться с Кадри, все старался увильнуть, но теперь привык – даже вроде нравится ему. Только и на улице ему хочется поиграть. Поэтому он всегда следит, чтобы я его не надул, а я это люблю, надувать. К тому же мне надо раздобыть оружие. Да, это свистел Красная Лиса. Мы пошли в крепость.
Чтобы попасть в замок, надо пройти через большой парк, подняться на высокие крепостные валы, откуда хорошо смотреть на море, спуститься во внутренние дворы, где расположены стадион и спортплощадки разные, затем подойти вплотную к замку и разыскать совсем маленькое, еле заметное, закрытое железным люком окно. Отодвигаем люк и лезем. Мы очутились на нижнем этаже замка. Серые сводчатые потолки, толстые каменные колонны. Но страшно-то как… Тихо, как в могиле. И запах словно могильный – удушливо воняет. Мы уже знаем, куда идти. Это в прошлый раз долго искали. Крадемся тихо, как настоящие индейцы, только слышу: тук-тук, тук-тук. Это сердце так колотится.