- Ты бы навестил меня, Чижик! Корпус тридцать семь, палата два. И книжку мне принеси, "Мозг" называется. У тебя есть, я знаю. Принесешь?
Вообще-то моя фамилия Чижов, и Чижиком меня со школьных лет никто не называл. Книжка "Мозг" у меня действительно есть - купил лет десять назад, сам не знаю зачем. Я слушаю - во сне - Гордея, удивляюсь, откуда он знает про книжку, и думаю, что мою детскую кличку любой мог бы вычислить, а вот книга... И так я удивлен тем, что Гордей знает про книгу, о которой я и сам давно позабыл, что просыпаюсь. Рядом спит жена, в соседней комнате дочки. Вроде все нормально, но мне отчего-то тревожно. Едва осознав это, я засыпаю, хотя обычно, проснувшись среди ночи, долго не могу заснуть. Засыпаю и почти сразу вижу этот же сон: Толик снова просит принести ему книгу, а я опять удивляюсь и просыпаюсь. На третий раз - я и после второго пробуждения почти сразу заснул, упал во все тот же странный сон - я сквозь сон возьми и пообещай Гордею:
- Приду... Завтра... Что тебе принести из продуктов?
- Апельсины, что же еще? - удивился Гордей моему вопросу, и на этот раз я проснулся не от своего, а от его удивления. Проснулся и почему-то поверил и в сон, и в свое обещание. А я стараюсь обещания выполнять, есть у меня такая, очень вредная для меня самого, привычка.
Утром я долго искал по всем записным книжкам телефон Гордея. Он, конечно, уже там не живет, но, может быть, тесть или теща знают его новый адрес? Я почему-то был уверен, что он в больнице, даже знал, в какой Павловской, конечно, она ближе всего к Оболони. Да и есть ли в Киеве другая больница для психов? Но все же я хотел убедиться перед тем, как идти, что Гордей действительно в больнице.
Номер телефона я нашел. Трубку снял тесть.
- Толя? Он здесь не живет, давно уже. А нового его адреса и телефона я не знаю, - упредил он мой следующий вопрос и повесил трубку.
Делать нечего, пришлось поверить герою моего кошмара на слово. Покрутившись в редакции журнала - как раз настал срок сдачи очередного перевода и расплаты за предыдущий - я, купив на ближайшем лотке сеточку с апельсинами, поехал не домой, а прямиком в Павловскую. Книга "Мозг" лежала у меня в сумке. Еще утром, обшарив стенку и дюжину навесных полок, я нашел ее во втором ряду, между альбомами с марками, которые уже давным-давно никто не рассматривает.
Тридцать седьмой корпус я нашел не сразу. Эта Павловская - целый городок. Городок сумасшедших...
- У вас во второй палате лежит Анатолий Гордеев, - нахально сказал я какой-то молодой женщине в белом халате, дежурившей за столом в большой комнате с несколькими кушетками и венскими стульями. Халатик у нее был так туго притален, так откровенно декольтирован, что я не мог отвести от молодой врачихи глаз.
Интересно, а если бы она в милиции служила, сумела бы сделать мундир таким же сексуальным? Думаю, да...
- Гордеев? - Она посмотрела какой-то список под стеклом. - Есть такой.
Я чуть не упал. Хоть и говорил я уверенно, но уверен-то был как раз в обратном. Вот, думал, сейчас выяснится, что никакого Гордеева здесь нет и не было, я сяду на 27-й троллейбус, доеду до Петровки, а там уже рукой подать до моего дома. Дочки обрадуются апельсинам, я - тому что кошмар, как и положено, остался лишь кошмаром. А тут...
- В палату к ним нельзя, но он может спуститься. Подождите немножко. Вы его родственник? - она сняла трубку телефона.
- Сослуживец, - чуточку приврал я. Не объяснять же ей, что когда-то мы работали над одной темой, но потом нас жизнь обездолила и разбросала. Жаль, что недостаточно далеко, могу я добавить сейчас, с высоты своего теперешнего опыта. Но тогда я просто замолчал.
- А вы... - протянула она и посмотрела на меня подозрительно. Посмотрела так, словно я пытался скрыть от нее какую-то стыдную болезнь. Вы тоже компьютерами занимаетесь?
- Нет. Почему вы так решили?
- У нас во второй палате все бывшие компьютерщики, сами ставшие компьютерами, - усмехнулась молоденькая врачиха. Цвет ее золотой коронки строго соответствовал цвету оправы очков. - А вы с Гордеевым коллеги.
- Но Гордеев тоже не компьютерщик, - возразил я.
- Да, вспомнила... Он единственный из четырех не компьютер, а... как же он сказал... сервиз... сервис? А, сервер! Вы, пожалуйста, не раздражайте его и не спорьте. Мы его вылечим, не сомневаетесь, но на это понадобится время.
Я никак не мог определить, сколько врачихе лет. То она мне казалась тридцатилетней, то - студенткой-первокурсницей, для солидности надевшей очки.
Правильным оказалось второе: в комнату быстрыми шагами вошла еще одна врачиха, лет сорока, мгновенно оценила обстановку и строго покачала головой:
- Светочка! Я же просила: с посетителями - никаких разговоров! Спасибо, дорогая, можешь идти.
Светочка, запахнув полы своего сексуального халатика, вышла в коридор.
- Вы к кому? - спросила у меня настоящая врачиха.
- К Гордееву
- А... Его уже позвали. В общем-то, Светочка правильно вас предупредила: не спорьте с ним, не волнуйте понапрасну больного. К нему, кстати, не ходит никто; даже хорошо, что вы появились.
- Он что, действительно считает себя сервером?
- Сейчас сами увидите. Но не беспокойтесь: это уже остаточные явления. Через две-три недели мы его выпишем.
Гордея я узнал не сразу. Глаза усталые, покрасневшие, лицо отечное.
Мы сели здесь же, в уголке, на одну кушетку. Говорили вполголоса. Вскоре появились еще посетители, мы стали говорить громче, и я постепенно забыл, где нахожусь. Ну, почти забыл. То, что Гордей начал мне грузить, можно услышать только в стенах подобного заведения, поэтому время от времени я все же вспоминал, где нахожусь.
- Отечность - это от лекарств, - сразу сказал Гордей, едва мы "уединились". - Я, когда сообразил, что к чему, был в шоке, конечно. Ну, они этим и воспользовались, упекли меня сюда. Могло быть хуже. Хорошо, что я хоть жив остался.
- Кто - они? - задал я, как мне показалось, именно тот вопрос, который Гордей хотел от меня услышать, но на этот раз ошибся.
- Суть не в этом. Я наконец понял, что моя идея биокомпьютеров уже не только детально проработана и просчитана, но и реализована на практике. Ну, и по этому поводу был... несколько в расстроенных чувствах. Выбежал на улицу, стал говорить всем встречным, что они компьютеры, да и я почти такой же, разве что быстродействие и кэши второго-третьего уровней у меня побольше - в общем, как у сервера. Ну, меня и определили в психушку. Но ты-то... Хоть ты-то меня понимаешь?
- Все мы немножечко компьютеры, - дипломатично сказал я.
- Да не немножечко, а стопроцентно! Идеальные компьютеры, которые самовоспроизводятся, сами себя ремонтируют - наши мастерские называются больницами - сами себя питают... Понимаешь? Системному администратору, который ставит нам задачи и получает результаты, не нужно предпринимать никаких усилий, чтобы сеть работала! Мы все делаем сами! Даже физически устаревшие компы сами утилизуем - в землю закапываем или сжигаем. Вот об этом я на Андреевском спуске тебе и намекал, помнишь? Только я думал, что все это нужно разрабатывать, оказалось - все уже разработано и функционирует!