Между двух огней
Детям свойственно шалить, бегать, прыгать, пихаться, толкаться и все такое прочее. Когда шалость имеет последствия, детей приводят ко мне. Иногда даже, приносят.
Ученик шестого «Б» Кованев толкнул своего одноклассника Термышева так, что тот упал и ушиб локоть об пол.
Локоть немного болел, но движения в суставе ограничены не были. Я не нашел у Термышева ничего страшного (хорошо, что он не ударился головой, а то ведь пришлось бы его госпитализировать), но тем не менее порекомендовал ему сделать рентген, выдал направление с диагнозом «ушиб локтя» и на неделю освободил от письменных занятий. Проглотив таблетку анальгетика, Термышев пошел учиться дальше.
Утром следующего дня я имел счастье познакомиться с матерью Термышева. «Счастье» – это слишком мягко сказано.
Она ждала меня у дверей кабинета. Вся такая тоненькая, высокая, красивая, холеная и на взводе. Каблуки-шпильки отбивают что-то вроде «Полета валькирий». Брови грозно сдвинуты, в глазах ярость. Одета в черное – черная кожаная куртка, черный свитер, черные джинсы, черные сапоги. И сумка черная. Ниндзя.
– Вы – доктор Коновалов?
– Я.
– Поговорим в кабинете! – приказным тоном распорядилась странная гостья.
– Подождите, пожалуйста, минуту, – попросил я, проглатывая хамство. – Я переоденусь и приглашу вас.
Медсестры еще не было. Я быстро переоделся и впустил посетительницу.
– Я – мама Вовы Термышева, – представилась она, переступив через порог.
– Садитесь, пожалуйста. – Я указал рукой на стул. – И скажите, как можно к вам обращаться?
– Лидия Георгиевна.
Села она на самый край стула, словно опасаясь, что он может взорваться или сломаться.
– Сергей Юрьевич, – в свою очередь представился я.
– Мне больше нравится обращаться к вам по фамилии, – снова нахамила незваная гостья. – Доктор Коновалов – это так символично. Вы не находите?
– Я привык к своей фамилии и не нахожу в ней ни смешного, ни символичного. Слушаю вас.
– Вчера мой сын был избит на перемене… – начала она.
– Простите, Лидия Георгиевна, но насколько мне известно, ваш сын просто упал, когда его толкнул одноклассник.
– Я так и знала, что вы будете прятать концы в воду! Собственно, я пришла к директору гимназии, но прежде хотелось бы поговорить с вами. Скажите, доктор Коновалов, это вы писали?
Мать Термышева достала из сумки мое направление на рентген.
– Да, я, – ответил я, не беря листок в руки.
– Ушиб локтя – верно? Вы поставили такой диагноз.
– Поставил.
– И спокойно отправили ребенка на рентген, не дав ему никаких рекомендаций?
– Я рекомендовал ему ограничить нагрузки на руку и на неделю освободил от письменных занятий.
– А известно ли вам, доктор Коновалов, что при ушибе в полости сустава может накапливаться кровь? А также может развиться гнойный артрит и много чего еще?
– Известно.
– Тогда почему же вы просто отправили Вову на уроки? Почему не дали никаких рекомендаций?
– Я же вам уже ответил…
– Вы пытались замять это дело, чтобы никто не подумал плохо о вашем шалмане!
– Простите, Лидия Георгиевна, но я не понимаю, почему вы разговариваете со мной в подобном тоне? Я сделал все, что считал необходимым.
– Ах, какой подвиг! Дать ребенку таблетку и пусть убирается! Вы не подумали, что раз уж такое случилось, то следует позвонить мне и дать подробные рекомендации? Это же не шутка! Это серьезная травма!
– Уверяю вас, что я сделал все, что положено.
– «Уверяю вас», – передразнила Лидия Георгиевна. – Уверяйте, что вам еще остается делать?
Пришла Ольга. Поздоровалась и ушла переодеваться. Я почувствовал острое, практически неодолимое желание послать посетительницу открытым текстом, но сдержался.
– Чего вы от меня хотите?
– Я хочу, чтобы вы пересмотрели свой диагноз и дали соответствующее заключение!
– Какое?
– То, что мой сын серьезно пострадал от противоправных действий этого хулигана Кованева! Ну и извиниться конечно же не мешает.
– Боюсь, что не смогу этого сделать. Травма у вашего мальчика легкая, свидетелем происшествия я не был и извиняться мне не за что.
– Нет, вы посмотрите! – Посетительница всплеснула руками. – Отлично! Отлично! Что ж – тогда я пойду к директору и выскажу ей все свои претензии! Я плачу вам деньги за то, чтобы с моим ребенком все было нормально, а не за то, чтобы его покалечили!
С каких это пор слабенький ушиб локтя вписывается в понятие «покалечили»? Не понимаю!
– Если бы вы признали свою ошибку, – палец с длинным перламутровым ногтем уперся в меня, – то я, в свою очередь, не стала бы выдвигать обвинения против вас. Но теперь – держитесь! Я вас засужу!