«Бугор» учил: «Квартиры лучше брать на первом этаже, обязательно предварительно позвонить. Лучше всего проникать в квартиру через форточку и когда никого нет дома. Если после звонка кто-то ответит, найдите какой-либо предлог типа „ищу друга или подругу“. Пока поработаете через форточки, а далее изучим, как открывать замки отмычками».
В это же время они промышляли на рынке, у них хорошо стали получаться кражи на «рывок». Несколько раз задерживали, но краденого не находили и отпускали.
Трижды доставляли в милицию, здесь Лёшка познакомился с детским инспектором мамой Зоей — массивной, большой, недюжинной силы женщиной. О ней среди «бродяжек» ходили легенды, что она работала кузнецом в совхозе и свободно гнула подкову. В милицию попала по комсомольскому призыву. О ней говорили: «Добрейшей души человек, последний кусок хлеба отдаёт нашему брату, поэтому и звали её мамой».
Лёшке она не раз говорила: «Когда, зверёныш, ты угомонишься?».
Первая кража из квартиры прошла удачно, но, пока её совершали, вспоминал Лёшка, все поджилки тряслись. Серый позвонил в квартиру, ему никто не ответил, и он ушёл на «стремя». Лёшка через форточку залез внутрь, осмотрелся, взял старую простыню, сложил в неё кожанки, костюм, пальто осеннее. Всё завязал в узел, открыл замок на двери и подал Геше, тот быстро умотался за угол дома. Краденые вещи спрятал в условленном месте, которое определил «Бугор», он же организовывал и реализацию краденого.
Таким способом они совершили около десятка краж. Было всё: и попадались они хозяевам, и били их, и сдавали в милицию. Там и приходилось встречаться с мамой Зоей. Любви особой она к ним не питала. При последней встрече она высказала: «В следующий раз буду оформлять в спецшколу, а в 16 лет, если будешь воровать, пойдёшь в колонию».
Сидя в тёмном подвале, Лёшка продолжал вспоминать.
«Бугор» их промыслом был доволен и всегда нашей тройке давал первое место — это окрыляло нас, и мы старались с каждой хаты приносить хороший «улов». Неделю назад он пришёл на встречу с мужиком, которого представил нам: «Звать его Славик, он наш царь и бог». Мы поняли: он командует «Бугром». Славик сказал нам: «Сейчас едем за город, там всё объясню».
У Славика был старый «Москвич», на нём доехали до карьера. «Бугор» достал наган и стал нам объяснять его устройство, дал подержать в руках, затем дал каждому из нас выстрелить по одному разу по бутылкам, конечно, никто не попал. Славик сказал: «Надо ещё тренироваться, умение стрелять нам пригодится для больших дел». «Бугор» так и не сказал, на какие такие большие дела мы будем готовиться.
Через неделю после встречи в городе только и говорили о вооружённом нападении на Сбербанк. Был убит один милиционер, и при перестрелке менты убили двух бандитов, один из них был «Бугор». Мы жалели его и были злы на ментов. В нашей жизни наступила «чёрная полоса», краденое мы не могли продать или отдавали за мизерную сумму, ранее всё приносимое нами сбывал «Бугор». В квартирах жильцы стали устанавливать вторые двери. Проникнув в квартиру через форточку, выйти не могли через двери, ибо вторая дверь, как правило, закрывалась на внутренний замок. Краденое приходилось подавать через форточку и самому вылезать через неё. Риск значительно возрос.
Вот и на последней краже я подал вещи через форточку Геше, а тут из-за угла вышли два мужика. Геша бросил краденое и стал убегать, Серый тоже сбежал, а я сидел в квартире и не решался вылезать. Часа через два услышал условный сигнал — это вернулись мои подельники, только тогда вылез из квартиры. После этой неудачи Серый вернулся в свой детский дом, Геша также был настроен на это же, да и началась холодная осень. Вот тогда я и присмотрел себе это убежище, знал о нём только друг Мишка и больше никто.
На следующий день Мишка принёс пирожки, которые испекла тётя Маша. Я рассказал ему о том, что наша «тройка» развалилась да и «промысел» стал очень рискованным. Мишка посоветовал мне вернуться в детский дом, пока меня не отправили в специальную школу.
Через три дня я сидел перед директором детского дома, клялся, извинялся и просил только не выгонять и не переводить в другой детдом. Иван Иванович выслушал и разрешил остаться до первого замечания. Первое время пришлось прогибаться, за мной следили десятки глаз, так как хотели избавиться от меня. Наступила весна следующего года, мне исполнилось 16 лет, отмечали скромно. Директор поздравил и сказал: «Лёша, ты проявил мужество, зиму вёл себя хорошо, мы поздравляем тебя с твоим днём рождения и желаем тебе самого наилучшего!».