В этой последней информации был ряд таких сведений, которые лично Хорвата не касались, поэтому я спросил у него, от кого он все это узнал. Главный кассир ответил: от Немеша, который часто заходит к нему поболтать. Друг другу они симпатизировали, и было у них нечто общее: оба стояли выше мелких личных забот, хлопот, интриг, столь частых среди конторского персонала. А большая разница в годах компенсировалась, по словам главного кассира, общим интересом к спорту. Рабочий день, особенно понедельник, начинался всегда с того, что Немеш заходил к Хорвату и обсуждал с ним спортивные события конца недели или предыдущего дня.
Я допросил Немеша. Ко мне вошел приятной наружности, высокий, темноволосый, аккуратно, но не франтовато одетый молодой человек, производящий впечатление педанта. Из его первых слов я понял, что он точно знает, о чем говорит, понимает смысл и значение сказанного. Фразы у него правильные, хорошо сформулированные. Я сообщил, что пригласил его как свидетеля. Ответ был таков: пора бы уже, ждал, что вызовут.
— Почему ждали?
— Да ведь я имел прямое отношение к деньгам. Вот и думал, наверное, поинтересуетесь, что мне известно или что я могу вам сказать.
— Так что же вы можете нам сказать?
— Собственно говоря, готовых выводов у меня нет, как нет и версий. Разве что какие-то детали по вашему желанию уточнить могу. Вдруг пригодятся…
— Итак?
— А вы спрашивайте.
— Попробуйте задавать вопросы вы. Будто сидите на моем месте. Что бы вы спросили у себя, будь вы в положении следователя?
Парень задумался.
— Мне трудно войти в вашу роль.
— Что же, тогда я буду спрашивать, а вы обо всем рассказывайте. Не обязательно по порядку. Говорите все, что считаете нужным.
Медленно он начал говорить о деле. В общем-то сказал много такого, что мы знали раньше от главного кассира Хорвата, от Мольнарне и других. Новое было лишь в том, что свою роль он преподносил иначе. Ни слова, например, не сказал о том, что часто захаживал к главному кассиру. Это показалось странным. В то же время Немеш подчеркивал, несколько раз повторяя, что в ночь на 12-е его не было в городе, он ездил к родителям, которые отмечали тридцатилетие свадьбы. По этому случаю он даже отпрашивался у директора еще неделю назад и 10-го вечером выехал в Балатонфеньвеш. Оттуда утренним поездом вернулся домой.
Когда он все это рассказывал, я подумал: зачем столько оправданий, притом навязчивых? Впрочем, может быть, я ошибался. Ведь и до этого каждый, кто имел хоть какое-то отношение к украденным деньгам, начинал оправдываться. Оправдывалась Мольнарне, оправдывался главный кассир, другие служащие конторы. И все же мне казалось: Немеш делает это с особым упорством, в большей мере, чем следовало бы. Хотя, может, у него натура такая. Я подумал: а что, если поглубже копнуть эту тему? Вот только с чего начать? Дай сделаю вид, что не очень верю в то, на что он особо упирает.
— Кто может подтвердить, что в тот день вы ездили в Балатонфеньвеш?
— Как — кто? Родители, конечно, — ответил он, и в голосе послышались нотки негодования.
— А то, что прибыли домой утренним поездом?
— Вот билет.
Он достал из кармана листочек. Это тоже показалось странным. И я тут же спросил:
— Вы всегда сохраняете билет, когда ездите поездом?
— Чаще всего — да. Но если формулировать точнее, не сразу выбрасываю.
— Это почему же?
— Не знаю. Как-то так, остается в кармане.
— Словом, у родителей вы были в этом костюме?
Немеш покраснел слегка и, чуть помедлив, ответил:
— Да, в этом.
Конечно, я его только поддразнивал, но все же было любопытно. Стечение обстоятельств? Я решил продолжать допрос без задержки и заставить его говорить о том, о чем ему и не хотелось рассказывать.
— Скажите, в каких вы отношениях с главным кассиром Лайошем Хорватом?
— Как прикажете вас понимать? — прозвучал вопрос на вопрос.
— Очень просто. Какие у вас с ним отношения на работе, о чем беседуете? Ваши встречи бывают только по службе или у них есть помимо этого и какое-то личное содержание?
Пауза слишком затянулась, и я поторопил собеседника.
— Итак?
Он улыбнулся.
— Ей богу, у меня такое ощущение, будто я попал под перекрестный допрос, — произнес он и добавил: — Хотя, думаю, у вас другие намерения.
— Будьте добры отвечать на мой вопрос прямо!
— Ладно, — сказал он, став сразу серьезным. — Все это мне представляется смешным, но я отвечу. У дядюшки Лайоша я иногда занимал деньги. И он охотно давал, но под бо́льший процент, чем принято. А мне, в общем-то, было все равно… знаете, неожиданное свиданье или там еще что… Надеюсь, понимаете?