— Главное, что они нашлись, — со вздохом облегчения произнесла дама. — А остальное не так уж важно.
Все говорило за то, что мы сделаем шаг вперед на пути к развязке, и вот опять мы вернулись в управление, и мне нужно было хоть что-то сказать своим сотрудникам, собравшимся у меня в комнате.
— Как видите, фортуна и теперь не повернулась к нам лицом.
— Не беда, — утешил меня Козма. — Ведь ты обычно говоришь: «Время работает на нас».
— Работает, гм-гм… — хмыкнул Бордаш. — Ладно, подождем, ведь мы еще молоды.
— Перестань, Бордаш. Вот если бы этот Ференц Коллер оказался не под Франкфуртом, а чуть-чуть поближе к нам…
— И что было бы тогда? — спросил Козма.
— Во всяком случае, мы смогли бы провести с ним часок в приятной беседе.
— А если он не замешан в этом деле?
— Тогда отпал бы хотя бы один из подозреваемых в убийстве Кочишне… Генерал все чаще справляется, как идут дела. Что я ему скажу?
— То, что есть, — решительно отрезал Бордаш. — Прекратить дело за отсутствием обвиняемых — чего проще. Ведь Кочишне тоже принадлежала к этому семейному «деревцу» — вот смотрите, даже бумага пожелтела. А если так, напрасно мы будем искать убийцу на других его ветвях. Как говорится, следствие зашло в тупик.
— Неправда! Не забывай, что о принадлежности Кочишне к этому семейству известно только нам. Ни она, ни они этого не знали! — Козма со всей страстью молодости ринулся в спор.
— Не забывайте о том, что в нашей папке лежат прекрасно снятые отпечатки пальцев на месте преступления! — утихомирил я спорщиков. — Именно они и решат все дело. Эти отпечатки ясно скажут нам, кто именно убил «американскую вдову».
— Но когда это произойдет? — Бордаш вздохнул.
— Когда на нашей улице появятся заграничные родственнички. Вот тогда можно будет говорить о тупике. Только о другом, о том, в который они сами себя загонят.
— Что же, значит, будем ждать дальше! — Бордаш наконец сдался. — Все имеет свой конец. А мы действительно, какие еще наши годы-то? Мальчишки…
Около восьми часов вечера я вернулся домой из суда. Едва переступил порог, как прерывисто зазвонил телефон. «Из дежурной части», — сказала жена.
«Что там еще?» — Я устал и неохотно взял трубку.
— Слушаю.
— Вам звонили с контрольного пограничного пункта номер два. Просили, если можно, срочно с ними связаться.
Усталость как рукой сняло. Через четверть часа я уже был в управлении и набирал номер прямого телефона заставы.
— Наконец-то! Куда ты пропал? Мне уже надоело тебя разыскивать, — в голосе начальника КПП прозвучали веселые нотки.
— А разве есть какие-нибудь новости?
— Есть. Должен тебя обрадовать: твоя долгожданная Хельга Хунт в сопровождении некоего Роберта Шмидта примерно полтора часа назад пересекла границу и направилась по шоссе, ведущему в Будапешт. Автомашина «оппель-капитан» последнего выпуска, светло-серого цвета.
— Действительно приятная новость! Опиши-ка мне, пожалуйста, побыстрей внешность господина Роберта Шмидта.
— По паспорту тридцать пять лет, высокого роста, носит очки. Волосы волнистые, светлые, густые. Проследовавшая с ним Хельга Хунт тоже белокурая, глаза голубовато-серые, двадцать восемь лет.
— Благодарю. И еще одна просьба: доложи своему начальнику, мне некогда, и распорядись сам, чтобы эту парочку не выпускали с нашей территории ни при каких обстоятельствах до тех пор, пока я не позвоню. Тебе или вашему начальнику. Ты понял?
— Понял. Птички прилетели.
— Еще один вопрос. Какие у них паспорта?
— Шведские.
— Благодарю. Будь здоров!
Я с жаром принялся за дело. Короткое время спустя все мои помощники были в сборе. Несколько минут дополнительного инструктажа, и они уже мчались на оперативных машинах в различных направлениях.
Первым и главным объектом наблюдения была квартира старушки Ференцне Кольбех в Обуде. Одновременно посты были расставлены возле дома Терезы Коллер, бывшей кухарки, и вокруг усадьбы Акоша Драгоша.
Распределив силы и покончив с организацией наблюдения, я откинулся на спинку стула и вытер лоб. Возраст, черт возьми, давал себя знать. Стрелки показывали около полуночи. В моей голове роились всевозможные комбинации. Машина заработала словно после долгого застоя.
Вошел Козма.
— Я принес кофе, крепкий, как яд. Выпей чашечку, сейчас не повредит. Впереди ночь, — Козма понимающе взглянул на меня.
— Спасибо. Все у нас в порядке?
— Пока да. Жди донесений, скоро зазвонят. — Он придвинул оба телефона.
Не прошло и двух часов после моего разговора с пограничником, как наблюдатели доложили, что господин Шмидт вместе с Хельгой Хунт на светло-сером «опеле» подъехали к дому Ференцне Кольбех в Обуде. Взяв из машины несколько больших пакетов, они вошли в дом. Спустя полчаса Роберт Шмидт вышел один, сел за руль и, дав с места полный газ, умчался по направлению к центру города.