Тут из-за спины друга показался Кривоносов. Матрос даже подскочил на стуле:
— Мать честная! Николай на ногах, жив! — Матрос крепко стиснул его в объятиях.
Всласть налюбовавшись выздоровевшим товарищем, узнав все, что нужно, матрос остановился перед Тихоном:
— К нам захотел? Но здесь не сладко. Как в окопах.
— С фронта он, Иваныч, два ранения имеет, — за товарища ответил Николай, — как за себя ручаюсь.
Матрос весело подмигнул:
— Что ж, рекомендация подходящая.
Тихон продолжил.
— Могу доложить. Комиссован, хотел вернуться домой к матери. Да, вот, — Тихон кивнул на Николая, — товарищ Кривоносов сосватал к вам…
Матрос посерьезнел:
— Верно сделал товарищ Кривоносов. Сам Ленин сказал: вести беспощадную борьбу с бандитами, хулиганами, расправляться как с контрой! — Матрос достал чистый лист бумаги. — Пиши заявление.
Задав еще несколько вопросов, начальник сыскного отдела вывел на заявлении:
«Зачислить младшим агентом уголовного розыска».
— Возьмешь в подшефные, — сказал он Николаю. — Из твоего друга может получиться толковый сыщик. Молодой, но повидал жизнь. Большевик. А пока — отвечаешь за него головой.
Вскоре Тихон в числе других сотрудников ехал в грузовике гонять спекулянтов и ловить грабителей на Хитровом рынке. Оттуда, попугав контру, разных воришек — мелких и крупных, они с Николаем пешком возвращались домой. Вечерняя Москва жила тревожно. Вдоль кремлевской стены фонарщики в фуфайках, в шапках с опущенными ушами, зажигали газовые фонари.
— Рабоче-крестьянская милиция, — горячо говорил Николай, — это тебе не буржуазная полиция. Не очень-то легко попасть к нам на службу. Берем в основном большевиков, проверенных в борьбе с контрой, рабочих и крестьян.
— Не агитируй, — отмахнулся Тихон. — Не новичок. Целый день прослужил в сыскном отделе.
— Хорошо! Значит вошел в коллектив. Так вот: завтра утром на разводе расскажешь милиционерам о Программе партии. Первое тебе партийное поручение. Я член комитета нашей партийной ячейки.
— Если ночью на задание не поднимут.
Кривоносов хлопнул себя по лбу:
— Мать честная, паек хлеба в отделе оставил. Ладно, кипятку напьемся. Промоем кишки.
Из-за угла вышли трое рослых мужчин. Один в солдатской шинели, двое — в пальто.
— Закурим? — подошел тот, что в шинели, белолицый с усами.
Тихон и Николай нащупали в карманах рукоятки револьверов. Двое в пальто подняли воротники.
— Не курим, — спокойно сказал Тихон. — А такими, как вы, поинтересуемся.
— Ого! Любопытство, как говорят, не порок… — усмехнулся усатый.
— Предъявите документы. Мы из угрозыска, — прервал его Николай.
Усатый выхватил пистолет. Тихон успел ударить налетчика по руке. Оружие полетело на мостовую. Незнакомцы бросились наутек. Николай все-таки успел подставить усатому подножку, а Тихон тотчас же навалился на упавшего бандита. Откуда-то вынырнул патруль, которому милиционеры сдали задержанного.
До самого дома друзья шли молча.
8. Расшифровали?!
Утром в дом Прасковьи Кузьминичны приковылял Белоусов. Рассказал Тихону про ночную схватку у церкви. Добавил:
— Выходит, донесения Кривоносова — липа. Дурачат Николая бандиты. Значит, не пользуйся его связями, ищи новые. Присмотрись повнимательней к тем, кому доверяет Кривоносов.
Белоусов сидел на стуле, вытянув поудобнее раненую ногу. Соединив кончики пальцев рук, придирчиво рассматривал одевающегося Тихона:
— Чувствуется, пригляделся к аристократам, повидал барчуков.
— Всю ночь внушал себе, что я чистокровный буржуй, — усмехнулся Тихон.
— Не зарапортуйся, — вдруг сменил тон Максим Андреевич. — Люди Бьяковского убьют любого так же просто, как выпьют кружку самогона. Говорил, что умеешь на рояле музицировать? И этим пытайся взять.
Тихон укладывал в чемодан вещи. Белоусов продолжал:
— И еще, не забывай малейшие тонкости этикета. Особенно важно привлечь внимание певицы Зоси. Культурная, образованная, воспитанная девушка, к тому же артистка. Она тонкая натура и любую погрешность заметит. И еще немаловажное дело — языки. Где следует, вверни французское или немецкое словечко. Надеюсь, сможешь.
— В полку был нештатным переводчиком. Немчуру — пленных ко мне доставляли. Штабс-капитану — а уж он-то из дворян — переводил.
— Носовые платки, носки не забыл?
— Положил. Этим занималась Прасковья Кузьминична.
— Добро. Ну что тебе еще сказать на прощанье? Впрочем, довольно инструкций. Ты в университете повращался среди богачей, так что не оступишься.