Выскочили во двор. Преступник бежал, не оборачиваясь. Сзади мчался Васильев. Неизвестно, чем бы кончилась погоня, если бы дворник, который знал о засаде, не бросился преступнику под ноги. Тот упал. Вдвоем с дворником они его и схватили. Привели в квартиру. Васильев был весь в поту, тяжело дышал и был очень возбужден. Шутка ли — поймал, видно, опаснейшего преступника, хотя сам еще только курсант!
К сожалению, все оказалось не так. Конечно, посетитель был преступником, но ни к каким политическим заговорам и подпольным организациям отношения не имел. Был он просто шофер, и, когда удавалось ему сэкономить пять-шесть литров бензина, приносил их продавать в эту квартиру, так как знал, что здесь охотно покупают и платят неплохо. Воровать государственный бензин — преступление, но вряд ли за таким преступником стоило гнаться и стрелять, демаскируя засаду. Конечно, Васильев был не виноват, старшие товарищи его даже похвалили за мужество и энергию, но и подсмеивались над ним. И долго еще Иван не любил вспоминать об этой истории.
Итак, днем лекции, изучение тонкостей уголовного розыска, а после лекций патрулирование, облавы, обыски. Правда, Васильев и его товарищи были только помощниками в этих операциях, но все-таки они приучались к своему опасному и трудному делу, требующему ума, интуиции, решительности и смелости. И эта повседневная практика, постоянное участие в практической работе дополняли и, если можно так сказать, осовременивали те знания, которые студенты получали от очень опытных, но изрядно отставших от жизни профессоров.
И вот короткий курс обучения пройден. Всего шесть месяцев. Но больше нельзя, страна не может ждать. Прощание с профессорами и с товарищами, торжественные слова о тяжелых обязанностях, которые каждый из них на себя берет, и назначение.
Первое в жизни назначение!
Васильев был назначен следователем в следственную комиссию Петроградского района города Петрограда.
Первый успех
Следственная комиссия Петроградского района помещалась на Каменноостровском проспекте (теперь проспект Кирова). Занимала она помещение бывшей буржуазной квартиры в первом этаже огромного дома. Председателем комиссии был слесарь Балтийского завода, большевик-подпольщик Кауст. Заместителем его был Андреев. Оба они были люди хорошие, прекрасно понимавшие свои задачи, но, к сожалению, совершенные новички в следственном деле, не знающие даже его азов.
Когда Васильев подал свидетельство об окончании первого рабоче-крестьянского университета и направление на работу, Кауст очень обрадовался.
— Вот, — сказал он радостно Андрееву, — будет у нас наконец ученый человек! — Потом, обратившись к Васильеву, спросил: — Жить у тебя есть где?
— Нет, — сказал Васильев. — Койку мою уже заняли, родных в Петрограде нет.
— Ладно, — сказал Кауст, — будешь тут у нас, в бывшей ванной жить. Оно и лучше. Все время на месте. Быстрее приглядишься к работе.
И вот Иван перетащил небогатое свое имущество — пол вещевого мешка — в бывшую ванную, кое-как устроился и стал приглядываться к работе.
Он думал все время, когда наконец поручат ему самостоятельное дело. Очень уж хотелось попробовать свои силы. Страшно было, конечно: вдруг не справится, не сумеет найти преступника? Но в глубине души был уверен: не может быть, чтобы провалился. Все знает: анализ улик, показания подследственных, технику допроса.
Думал Васильев, что самостоятельного дела придется ему ждать долго, но ему повезло: и Андреев и Кауст были завалены работой, и тут поступило заявление об убийстве.
Пришел в следственную комиссию рабочий и рассказал страшную историю. Был у него сын, который только что окончил курсы красных командиров и получил назначение в Семипалатинск. Перед отъездом решил погулять. Есть у них по соседству небольшой домик, в котором живет Алексей Иванович Новожилов с женой. Этот Алексей Иванович человек темный и подозрительный. То есть то, что он варит и продает самогон, — это соседи знают точно. То, что у него идет азартная игра, тоже известно. Но подозревали его и в худших делах. Впрочем, достоверно ничего не знали. И вот молодой красный командир сказал матери, что по случаю окончания курсов хочет пойти к Новожилову выпить, а может быть, и сыграть в карты. Как его мать ни уговаривала, он пошел.
Ждали его вечер, ночь, начало следующего дня. Отец нё знал, куда сын пошел, и поэтому сначала не волновался, но на следующий день стал серьезно тревожиться. Тут мать и призналась ему, что сын пошел к Новожилову. Решили узнать у Новожилова. Три дня не могли застать Новожиловых дома. Может быть, конечно, те и были дома, да не открывали на стук. Наконец достучались. Вошли в квартиру. Новожилов полупьяный, в квартире воняет спиртищем. Оба, и хозяин квартиры и жена, уверяют, что знать ничего не знают. Был, мол, действительно молодой красный командир Иваненко, выпили изрядно, сыграли в карты, а потом он ушел, и больше о нем ничего не известно. Говорить они это говорят, а старик Иваненко оглядел комнату и видит — на гвозде висит шинель сына, его папаха и его ремень. Иваненко сделал вид, что не заметил, и побежал в следственную комиссию.