Все обошлось благополучно. К месту расквартирования прибыли в середине февраля. Наш полк разместился в селе Черепаха, за Казачьим Бугром Астрахани.
Полком теперь командовал Астрелин, тоже оренбургский казак. Фамилий всех комиссаров не помню, они почему-то часто менялись. Дольше всех комиссарами были Башилов и Сериков. Командиром 1-го батальона был астраханский рыбак Бугров. Остальных командиров не помню.
Пулеметная команда состояла из четырех взводов, по два пулемета в каждом. Командиром 1-го взвода был Тимофей Ермолаев — человек атлетического телосложения. Поговаривали, будто он готовился выступать борцом в оренбургском цирке. Был он уроженцем села Георгиевское Чернявского уезда Сырдарьинской губернии, ныне Чимкентской области. В 1916 году участвовал в восстании местного населения против мобилизации в царскую армию, затем бежал в Оренбургскую губернию, где и жил до революции. Хорошо владел восточными языками.
Командиром 2-го взвода был Мясников из Пензенской губернии, 3-го взвода — Шаров из Вятской губернии. Фамилию командира 4-го взвода запамятовал, знаю, что родом из Харьковской губернии. Большинство пулеметчиков являлись коренными жителями Оренбурга. Но были саратовцы, пензенцы, астраханцы и даже армяне.
Штаб пулеметной команды состоял из одного писаря — Григория Черкасова из Саратовской губернии и посыльного Ивана Панфилова — уроженца Оренбургской губернии. Должность старшины занимал Колков, фуражира — Захаров. Оба сибиряки, солдаты царской армии из пулеметных частей. Старшина отвечал за материальное и боевое обеспечение людского состава, а фуражир — конского состава. Они умело обеспечивали команду всем необходимым, даже в самые тяжелые времена.
Тачанок было мало, пехоту они не устраивали. Пулеметы перевозили на пароконных, облегченного образца повозках-фургонах, очень удобных и вместительных. Патроны перевозили на двуколках.
Расчет пулемета состоял из шести-семи человек. Им придавалась пароконная повозка. Лошади подбирались самые сильные.
Я любил пулеметную команду. Это был дружный, спаянный коллектив, никогда не подводил в бою.
В период стоянки в Черепахе пополнился людской состав полка, увеличилось количество лошадей. Подразделения усиленно занимались боевой подготовкой, готовились к новым боям и походам. Наша бригада здесь вошла в состав 11-й армии, которой командовал М. И. Василенко, а членом Военного совета был Сергей Миронович Киров.
Остались в памяти налеты деникинских самолетов на Астрахань и стрельба из пулеметов по ним. Для меня это было первое крещение с воздуха.
В начале марта, как только тронулся лед в низовьях Волги, на одной из пристаней Астрахани нас погрузили на баржи и под пыхтение маленьких буксиров отправили на станцию Оля. Начался новый поход.
КАВКАЗ
Полк занял самый левый фланг 11-й армии, а возможно, и всего Южного фронта. Левее нас было Каспийское море. Предстояло пройти примерно 800 километров от Астрахани до Баку. Сначала шли по территории Астраханской губернии с русским населением, а затем — по калмыцким степям с очень редко встречающимися населенными пунктами.
Шли в полной боевой готовности, но противника перед нами почти не было. Изредка где-то возникала перестрелка, возможно, конной разведки с незначительными белыми бандами, но артиллерия и пулеметы в бой не вступали. Еще в январе — феврале группы войск 11-й армии прошли впереди нас и вели бои за освобождение Ставрополя.
Иногда мы останавливались на ночевку или дневку в калмыцких кишлаках. На наши вопросы, сколько километров до того или другого населенного пункта, калмыки обычно отвечали:
— Два вода, три гора и еще два ровный места, — или вытягивали вперед губы и говорили: — Вут, вут, вут, — скоро.
Как мы позже стали понимать, каждый «вут» был примерно равен десяти километрам. Мы считали, сколько раз он скажет «вут», а затем определяли расстояние. Второй вариант ответа для нас был более понятным.
Однажды, когда остановились на ночевку, хозяин калмык показал нам своих богов. Из угла юрты он извлек ящик, в нем хранилось несколько десятков небольших кусков досок, на которых были изображены красками фигурки человека, рыб, зверей. Все они имели какое-то название и подразделялись на хороших и плохих богов. Каждый раз, когда хозяин отправлялся на рыбную ловлю в Каспийское море или продолжительную охоту, он брал с собой соответствующего бога и в зависимости от успеха в будущем считал его хорошим или плохим. Хорошие боги в праздники смазывались жиром и были промаслены, а плохие боги были сухие и никакими почестями не пользовались.