В тот скорбный день во всех городах, селах и даже на железнодорожных путях нашей страны на пять минут были приостановлены все работы. А когда гроб с телом Владимира Ильича вносили в Мавзолей, раздались траурные гудки фабрик, заводов, паровозов, морских и речных кораблей. В эти минуты все сняли шапки и стояли с обнаженными головами, отдавая последний долг своему вождю Владимиру Ильичу Ленину.
В 1926 году меня вновь перевели в школу, размещавшуюся по-прежнему по улице Долгобродской. К этому времени ее значительно расширили. Отдали одноэтажный деревянный дом по Советской улице.
В 1927 году контингент учащихся еще больше увеличился. Снова улучшили размещение. Постепенно укомплектовали хороший преподавательский состав. Вели занятия Иван Григорьевич Шахотько — по белорусскому языку, Гермоген Митрофанович Терравский — по русскому языку, Михаил Григорьевич Гулякевич (ныне член Верховного Суда БССР) — по уголовному праву, Михаил Маркович Малкин — по уголовному процессу, Федор Леонтьевич Долгополов — по политэкономии. Позже в школе читали лекции по отдельным предметам такие высококвалифицированные преподаватели, как Исаак Натанович Фридман, — консультант по уголовному законодательству Совета Народных Комиссаров БССР, профессора Василий Федорович Чарваков — по судебно-медицинской экспертизе, Михаил Осипович Греденгер — по гражданскому законодательству, Гольблят — по психиатрии. Привлекались к чтению лекций и проведению занятий преподаватели Объединенной белорусской военной школы: Абрам Миронович Меркин — по истории партии, Лукьян Антонович Соколовский — по топографии, Александров — по теории стрелкового дела. Часто читал лекции Алексей Андреевич Скапин из Управления пограничных войск.
Регулярно посещали школу, читали лекции и вели практические занятия ответственные работники республиканских управлений и отделов НКВД, такие, как заместитель начальника уголовного розыска республики Исаак Семенович Чертов, начальник оперативного отдела Михаил Миронович Чертов (ныне пенсионер, живет в Ленинграде), начальник научно-технического отдела Михаил Михайлович Бурцев (погиб в Отечественную войну) и другие.
В школе не раз встречали председателя ЦИК БССР Алексея Григорьевича Червякова и председателя Совнаркома Иосифа Александровича Адамовича, наркома внутренних дел и его заместителей.
Школа стала средним учебным заведением. 7 декабря 1925 года Совет Народных Комиссаров Белоруссии с целью увековечения памяти Михаила Васильевича Фрунзе официально присвоил школе имя М. В. Фрунзе.
Мы гордились этим именем и носили его с честью. Еще в 1925 году я стал семейным человеком, получил хорошую квартиру на площади Свободы. В том же году как командира Красной Армии меня зачислили на вечерний курс Объединенной белорусской военной школы. По окончании ее меня направили на три месяца дублером командира пулеметной роты в 24-й стрелковый полк 8-й дивизии, стоявшей в Бобруйске. Это способствовало моему общеобразовательному и военному развитию.
После тяжелой разрухи, вызванной первой империалистической и гражданской войнами, немецкой и польской оккупацией, Белоруссия, как и вся страна, постепенно залечивала раны и развивала промышленность и сельское хозяйство. В магазинах и на рынках появилось больше продуктов, промышленных товаров. Отменили карточную систему, закрыли биржу труда. Страна покрылась строительными лесами.
К этому времени я хорошо знал Минск, он мне нравился. Особенно центр города и его улицы — Советская (бывшая Захарьевская), Ленинская (Губернаторская), Карла Маркса (Подгорная), Кирова (Магазинная), Энгельса (Петропавловская), Комсомольская (Богодельная), Свердлова (Коломенская), Республиканская (Романовская), Интернациональная (Преображенская), Революционная (Койдановская), Немига и другие.
Знал и окраины города — Комаровку, Цнянские болота, Сторожевку, Переспу, Людамонт, Ляховку, Тучинку, Грушевский поселок, Сеньжаны, Серебрянку, Козырево, Антоново и Три корчмы — позже поселок имени Коминтерна.
Многие окраины города были похожи на мою деревню Ворониловичи. Взять хотя бы завокзальный район, близкий к центру города, такие улицы, как Койдановский тракт (ныне Чкалова), Каменная, Гражданская, Слонимская, Красивая, Уфимская, Толстого, Тифлисская и другие. Вдоль улиц стояли деревянные дома с сараями во дворах, садиками, огородами, декоративными деревьями, огромными кленами, березами, тополями и соснами. Улицы были неблагоустроены, летом зарастали зеленой травой. Здесь пасли коров, коз, свиней, ходили куры. Зимой все заносило снегом так, что трудно было не только проехать, но и пройти. Ну чем не наши Ворониловичи: только воду брали не из колодцев с «журавлями», а выкачивали из колонок насосом. Вот и все внешнее различие. Из домов доносился стук деревянных ткацких станков — кросен. Это хозяйки ткали холст.