— Все?
— Все, — ответил Кот.
— Какой тебе больше нравится? — спросил Иван Гаврилович у Карабута. — Бери, какой по вкусу.
У того радостно блеснули глаза:
— Спасибо! Большое спасибо! Я возьму «стеер».
— А ты, Поликарп, бери наган…
— Спасибо вам, Иван Гаврилович! Теперь я казак по всей форме!
Кот и Котиха стояли понурясь. Латка с отвращением посмотрел на Пилю, потом перевел взгляд на его отца:
— Договорились головой отвечать?
— Он не виноват! Это все Петро! Дядя его с толку сбил!
— Не батька, значит, повинен, а дядька?
— Он, он, проклятый! Петро! — убеждал Латку кулак.
— Значит, не ты, а Петро должен головой отвечать?
— Он, он, проклятый!
— Значит, ты согласен, что Петра надо убить? — допытывался Латка.
— Согласен! Согласен! — торопился Кот.
Латка, задумавшись, молчал. Ивась смотрел на Пилю. Больной, тот выглядел еще противнее, чем обычно. А мог бы он, Ивась, расстрелять его? Расстрелять сейчас, больного? Он содрогнулся от этой мысли. В это мгновение Иван Гаврилович тоже обернулся к Пиле, но, посмотрев на него, сразу же отвел глаза.
— Не хочется руки марать…
— Спасибо вам, — Котиха поклонилась.
— Решим так… — Предкомбеда снова помолчал. — Вы, ребята, идите к тачанке, а я с хозяевами зайду в хату. Больного расстреливать не будем.
— Бог вас отблагодарит! — Котиха заплакала. — Хоть и не родной он мне, а жалко…
— Бог вас отблагодарит! — повторил за женой Кот.
Поликарп взнуздал лошадей, подъехал к крыльцу, вскоре в дверях показался и Иван Гаврилович. Садясь на тачанку, он повертел перед ребятами ручку от свежесломанной раскрашенной деревянной ложки.
— На память себе взял, — довольно улыбнулся он.
— Почему именно это? — удивились парни.
— Потом узнаете, — подмигнул им Иван Гаврилович. — Погоняй, Поликарп, погоняй. Не рано уже… Так-то вот, племянничек… — сказал Латка после паузы. С тех пор как Ивася назначили завполитпросветом, Иван Гаврилович почему-то звал его племянником. — Так-то вот, племянничек… А ведь я тебя когда-то барчуком звал… Глуп был…. Спасибо, в Красной Армии малость просветили, растолковали, что к чему. А то ведь я как думал: раз человек в господском ходит, он и есть барин. Учитель — барин! Врач — барин! А выходит, вон кулак в мужицком, а барин, буржуй, враг! А твой отец или, скажем, Хома хоть и в господском ходили, а наши… А знаешь, почему я тебя племянником зову? Знаешь?
— Нет.
— Революция нас породнила. Интеллигенцию и бедняков породнила наша Октябрьская революция. Вот я и смотрю теперь на тебя как на родственника!
3
Кончался август. В субботу вечером Ивась собирался на репетицию, как вдруг пришел Поликарп и передал приказ Латки явиться в отряд с винтовкой.
— Просто так, на всякий случай, — объяснил Поликарп, заметив озабоченность на лице Карабута. — И спешить не надо, иди спокойно, как всегда. Иван Гаврилович предупредил, чтоб не бегом.
— Чего он приходил? — спросила мать.
— Сегодня вечером собрание комбеда, — успокоил ее Ивась.
Когда он впервые пришел домой с винтовкой, мать встретила его без слез, а отец расспрашивал об операции на хуторах, восприняв вступление сына в отряд комбедовцев как совершенно закономерный шаг.
«Надо было быть смелее! — корил себя Ивась, вспоминая, сколько он потерял из-за своего послушания. — Да, да, смелее!»
Недавно ему сказала об этом и Оля… Он даже покраснел, вспомнив этот разговор. Во время репетиции Мирон и Оля, поженившиеся еще в прошлом году, поссорились. Слухи о том, что живут они не очень счастливо, шли давно, но только тут Ивась увидел, с какой враждебностью смотрела Оля на мужа. Репетиция шла днем. Мирон сразу же по окончании куда-то убежал, и Оля, осматривая себя перед зеркалом, осталась наедине с Ивасем, который запирал ящики. Они вышли из театра вместе и остановились, прощаясь у ворот.
— Вы несчастливы? — отважился спросить ее Ивась.
Оля посмотрела на него и опустила глаза.
— Смелее надо было быть… — вздохнула она и добавила, уже смеясь: — «Но я другому отдана и буду век ему верна!..»
Ивась тогда ничего не успел сказать, да он и не знал, что сказать. Выходит, тот единственный поцелуй был не случаен? Какой же он тёха!.. Тогда, в 1917 году, не записался в Социалистический союз молодежи, три года прошло, пока вступил в комсомол, а тут еще и девушку проворонил… Тёха…
Однако зачем это его позвали к Латке с винтовкой? Он ускорил шаг, но, вспомнив предупреждение не спешить, снова пошел обычным шагом.