Наконец подошла машина, чтобы отвезти дежурных в общежитие, и Пуголовице пришлось ехать на ней домой. Я хохотал, представляя, как он станет раздеваться и все увидят у него на шее гигантскую рыбину.
Мы прибыли в поселок. Вахтеры слезли с машины и направились в общежитие, и только Пуголовица стоял посреди двора, озираясь.
Если он пойдет в уборную и выбросит рыбину там, я буду кричать, пока не сбегутся люди. Но Пуголовица свернул в лабораторию.
— Это еще интереснее, — сказал я себе и направился следом.
Лаборантка дернула бровями и любезно улыбнулась Пуголовице, как улыбалась всем, но при виде карпа изменилась в лице.
— Спрячьте на часок эту плотичку, — попробовал негодяй подсластить просьбу шуткой. — А я вас потом отблагодарю…
— Что вы?! — испуганно вскричала Рабурденко. — Это племенной карп! Как вы смели поднять на него руку?!
— Да, может, он уже выметал икру… — успокоил ее Пуголовица.
— Выметал или нет, а это недопустимо! — еще громче кричала лаборантка. — Это преступление!
— Тише, прошу вас, — прошептал Пуголовица, и Рабурденко тоже перешла на шепот.
— Я не разрешу таких антигосударственных действий в моей лаборатории, — прошептала она.
— Краденую рыбу брали, а теперь не хотите помочь.
— То совсем другое… То… просто так… А это племенной производитель.
— А по-моему, все одно: и то и другое краденое, — проговорил Пуголовица твердо, с едва заметной усмешкой палача, издевающегося над своей жертвой, и лаборантка прикусила язык.
«Абсолютно правильное утверждение!» — не мог я не согласиться с Пуголовицей и, вспомнив, что недавно лаборантка ударила меня дважды по спине веником, злорадно улыбнулся: «Ага, поняла, что взять рыбину из государственного садка просто так — значит, украсть у государства!»
— Пусть в холодильнике побудет, а вечером я заберу.
— А если узнают? — побледнела Рабурденко.
— Кто будет у вас искать? Заверните в бумагу и работайте себе спокойно. До вечера! — Он помахал ей рукой и вышел.
Горько вздыхая, лаборантка выполнила приказание вора и склонилась над микроскопом.
— Ага! Теперь ты поняла, до чего доводит людей беспринципность? Не дороговато ли тебе обойдутся карпики, которых ты когда-то взяла у Пуголовицы? — бросил я лаборантке и пошел работать. Надо было как можно скорее дописать письмо.
Лапка заболела сразу же, как только в ней оказался карандаш, но то, чему я был свидетелем, заставило забыть о боли. Я сел. До обеда ценою упорного труда написал полтора слова.
«Ой, как много еще осталось! Придется работать и после обеда!» — решил я и выбежал подышать свежим воздухом. Но не успел дойти до амбара, как зашумела автомашина и к конторе на своем «Москвиче» подъехал директор. Он нервным жестом открыл дверцу, и я мигом промчался в контору, откуда уже доносился его рассерженный крик:
— Немедленно вызвать всех ночных дежурных!
Серенький с таинственным видом сидел на пороге. Я, улыбаясь, спросил:
— Что за переполох?
— Не знаю, но причина есть!
— О, Грей, ты не лишен наблюдательности! — похвалил я его. — Но нельзя ли, сопоставив факты, сказать, что́ именно произошло?
Директор сел и, поджидая вахтеров, нервно постукивал пальцами по столу. Я понимал его состояние, потому что сам делаю то же, когда взвинчен, только бью не по столу лапкой, а по бокам хвостом.
Я ждал ответа от Серенького, но он прикинулся, будто не слышал вопроса.
Смеясь в душе, я продолжал разговор:
— Сопоставляя такие факты, как начавшийся ночью нерест карпов и вызов ночной вахты, можно сделать вывод…
Грей вдруг повеселел:
— …Что украли карпов!
— Да, — подтвердил я и продолжал: — Из того факта, что за дело взялся сам директор…
Но Грей — Серенький не мог сделать вывод. Он так смутился, что с него сошел даже таинственно-детективный вид.
— …Можно сделать вывод, что украден самый большой карп, — закончил я.
Тут пришли заспанные вахтеры, и Костя сообщил им, что украден карп-великан. Грей разинул рот и смотрел на меня как на чудо.
— Вы гениальны! — мяукнул он восторженно.
— Меньше спал бы, и ты стал бы таким, — заметил я и махнул лапкой, чтобы он не мешал слушать.
— Кто был ночью возле пруда номер один? — приступил к допросу директор.
— Я был в начале нереста, — проговорил усатый рыбак.
— Один?
— Нет, с Петренко.
— Во второй половине ночи я был там с Петренко, — подал голос старший охранник. — Все время ходили вокруг.