«Плохи твои дела, Чабаненко», — говорит.
Я и сам чувствую, что плохи, а тоска такая, что на белый свет не хочется смотреть. Лежу я возле палатки — это было осенью, — греюсь на солнышке и думаю: придется, верно, тебе, Алексей, умереть здесь.
И как подумал я о смерти, блеснула у меня в голове идея.
«Все равно мне умирать, — говорю я командиру батальона. — Пошлите меня, пока я еще могу передвигаться, на фронт. Лучше я там погибну, а перед смертью хоть одну пулю да всажу врагу прямо в сердце!»
«Хорошо, — говорит, — доложу командиру бригады».
Не прошло и двух часов после этого разговора — ан глядь! — идет ко мне сам полковник.
«Что, Чабаненко, опять идея?»
«Чувствую, что умру, потому и прошусь», — говорю я.
«С чего тебе умирать? Выздоровеешь!»
«Нет, — говорю, — чую, что не выздоровлю… Пустите на фронт».
«Ну, черт с тобой! — рассердился полковник. — Иди!» — И пошел прочь.
«Спасибо, товарищ полковник», — а сам, как тяжко мне ни было от боли, весь засиял.
Полковник сделал шагов пять, потом вернулся, подошел ко мне, подал руку, а у самого глаза красные.
«Желаю тебе счастливо воевать! Выздоравливай!»
«Спасибо, товарищ полковник», — благодарю я его, а сердце чуть не выскакивает из груди от радости.
На следующий день сели мы в эшелон и двинулись на запад. И так радостно мне, что исполнилось желание моей души. Хоть не придется пожить на свете, зато умру за отечество, за своих родных. Дотянуть бы только до фронта!
«До фронта дотянешь», — успокоил меня доктор.
«Вот и хорошо! Чего же мне еще?» — думаю, а внутри все смеется оттого, что еду, что успею выпустить по врагу свою снайперскую пулю.
Смотрю, дней через пять или шесть доктор во время очередного осмотра пожимает плечами:
«Ты знаешь, Чабаненко, что ты выздоравливаешь?»
«Да, — говорю, — вроде лучше себя чувствую».
«А ты знаешь, что был безнадежным?»
«Догадывался…»
«А знаешь, что тебе помогло выздороветь?»
«Да верно же лекарства?» — говорю.
«Лекарства? — смеется доктор. — Всем дают эти лекарства, и никому они не помогают, а тебе помогли… В чем же тут дело?.. А кажется мне, вот в чем: очень тебе хотелось доехать до фронта, а когда человек очень чего-нибудь хочет, то, как видишь, и такую болезнь пересиливает… Характер у тебя счастливый: все силы, всю душу вкладываешь в то дело, которое надумал сделать».
За несколько дней исчезли все мои отеки. В вагоне собралось начальство медсанбата. Смотрят на меня доктора как на какое-то чудо.
«Повезло тебе, Чабаненко, — говорит начальник медсанбата, — от такой болезни, как у тебя, не выздоравливают, а ты выздоровел!»
«Он заболел, — говорит мой доктор, — оттого, что его не пускали на фронт, а теперь выздоровел от радости — ведь исполнилось его желание».
«Вон оно что! — удивляется начальник и обращается к другим докторам: — Вот вам сила психики. В учебниках об этом читал, а на практике вижу впервые…»
Ну вот, прибываем мы на фронт, и меня сразу…
Но корреспондент уже не слушал. Он быстро записывал что-то в свой блокнот и, закончив, перебил рассказчика:
— Теперь, Алексей Сидорович, мне все ясно. Как же мы сформулируем выводы? Как вы добились высокого урожая?
— Мм… — Председатель пытливо посмотрел на корреспондента и несмело, даже боязливо проговорил: — Теперь уж и не знаю, как вам сказать… Все же… Как ни верти, а надо начинать с пахоты…
— Опять вы со своей пахотой! — с укором, но без всякого раздражения сказал журналист. — Целеустремленность! Понимаете? Все силы на то, чтобы вырастить высокий урожай! Способность всего себя отдать делу, как тогда, когда вы шли на фронт!
— А-а… Вы с этой стороны?..
— Только с этой! Только с этой, Алексей Сидорович! Сила материализованной идеи! Целеустремленность. Вот откуда высокий урожай!
— Да, это было, было… Но я ведь недосказал. Определили меня снайпером…
Корреспондент слушал, кивал головой, хотя взгляд у него был отсутствующий. Когда часа через полтора Алексей Сидорович кончил свой рассказ о фронтовых делах, журналист без всякой видимой связи с этим рассказом сказал:
— Выходит, дело не в агротехнике, а в том, кто берется за агротехнику.
Председатель колхоза, еще весь в плену воспоминаний о войне, молчал, не понимая, к чему эти слова корреспондента.
— Теперь, когда я ощущаю, вижу, как взялись у вас за работу, расскажите и об агротехнике.