Пока 8-я армия Монтгомери продвигалась по прибрежной равнине на Тунис, 18-я группа армий Александера закончила разработку плана следующего этапа кампании в Тунисе.
Уже 19 марта Паттон получил приказ передать 9-ю дивизию в распоряжение командующего 1-й армией Андерсона для использования ее на севере на левом фланге англичан при наступлении на Бизерту. Переброска дивизии должна была завершиться к моменту прорыва линии Марет и отхода противника к северу от дороги Гафса - Габес.
Оставшиеся соединения и части 2-го корпуса наступали на Фондук в промежутке между 1-й и 8-й английскими армиями. Опять нам предстояло нанести демонстративный удар во фланг и тыл отступающего противника. Для выполнения этого плана было достаточно повернуть 2-й корпус от Гафсы на север.
Полученная директива повергла меня в смятение. Из нее было видно, что 2-й корпус будет лишен возможности внести свой вклад в завершающую победоносную кампанию.
Дело в том, что, пока 8-я английская армия загоняла фашистские войска в последний угол в Тунисе, Андерсон наносил удар с запада и уничтожал противника. Когда обе английские армии сближались, смыкая кольцо окружения вокруг войск Арнима, 2-й корпус вытеснялся с фронта в районе Фондука. Таким образом, сыграв вспомогательную роль в начале кампании в Тунисе, единственное американское боевое соединение во всей Северной Африке лишалось возможности внести посильную лепту в окончательное сражение. Я поставил в известность Паттона о моих возражениях против такого плана, и он в свою очередь был взбешен. С разрешения Паттона я поспешил в Хайдру, где вблизи древнего зимнего лагеря римских легионеров раскинул свои палатки штаб группы армий Александера.
Там мне сказали, что не имели ни малейшего намерения третировать нас. План был составлен, исходя из соображений работников тыла, считавших, что Александеру было бы невозможно обеспечить снабжение 2-го корпуса по существующим дорогам на этом участке фронта в Северном Тунисе.
Несмотря на эти доводы штаба Александера, по возвращении в Гафсу я доложил Паттону о моих трех основных возражениях против плана англичан.
Во-первых, предложение исключить 2-й корпус было неразумным из тактических соображений, так как при окончательном наступлении на сгрудившиеся части противника перед Тунисом Александер, оттеснив 2-й корпус назад, самым глупым образом лишил бы себя поддержки целого американского корпуса в составе трех полнокровных дивизий. Я не верил, что он мог позволить себе такую роскошь.
Во-вторых, переброска 9-й американской дивизии на север означала, что наши войска снова начали расчленять на отдельные части и без разбора придавать любой союзной группе войск. На практике это создавало не только опасность неправильного использования американских войск, но также нарушало давно установленный принцип, что американские войска должны сражаться под американским командованием.
В-третьих, я считал, что американцы заработали право на долю в победе, сражаясь под своим собственным флагом. Лишить наши войска возможности внести вклад в окончательное поражение противника означало лишить их единственной награды за тяжелые месяцы, проведенные под огнем. По моему мнению, такой образ действий не мог не ухудшить дружественные отношения между нашими войсками.
Я не мог поверить, чтобы Эйзенхауэр знал о плане Александера или чтобы он одобрил его. С разрешения Шпона я вылетел в Алжир с целью изложить Эйзенхауэру свои возражения.
В качестве союзного командующего на Средиземном море Эйзенхауэр старался быть беспристрастным, чтобы отвести упреки англичан в проамериканских симпатиях. Его командование стало испытанием единства союзников в боевых условиях, и всякий неправильный шаг наверняка уничтожил бы действенность руководства Эйзенхауэра. В результате большой осторожности Эйзенхауэра некоторые американцы были склонны считать, что он занимает слишком проанглийскую позицию.
Было бы неразумно отрицать, что сильные национальные различия иногда вносили разлад в деятельность британского и американского командований. Эти различия существовали на протяжении всей второй мировой войны и всегда будут возникать при любых совместных действиях, когда войска объединяются под единым союзным командованием. В начале войны в Северной Африке некоторые английские офицеры, особенно высшие, относились к американской армии с плохо замаскированной насмешкой. Обладая большим военным опытом, они смотрели на американцев как на провинциалов, ничего не понимавших в сложном искусстве ведения войны. Они с готовностью признавали качественное превосходство американского вооружения, однако посмеивались над нами, говоря, чего у нас слишком всего много. На самом деле в 1-й армии Андерсона было не так уж много британских войск, имевших больше боевого опыта, чем войска 2-го американского корпуса. Если они смотрели на нас свысока, то с неменьшим высокомерием смотрели на них ветераны 8-й армии.
В свою очередь многие американцы относились к англичанам с нескрываемым подозрением, как будто пытаясь усмотреть коварную руку Британии в любом союзном решении. В самом деле, не только многие американцы инстинктивно были настроены против англичан, они очень болезненно реагировали на скрытые уколы англичан, задевавших престиж и национальную гордость американцев. Большинство британских солдат уважало способности своих американских товарищей по оружию и откровенно завидовало оснащению наших частей. Даже самый скептически настроенный английский штабной офицер скоро научился уважать работу американских штабов и удивительные достижения американских тыловых органов. В то же время американские командиры на фронте восторгались огромной выносливостью и мужеством соседних английских частей. В Тунисе мы еще только привыкали друг к другу. Подозрения и зависть, которые разделяли нас, укоренились главным образом в штабах. Чем ближе к линии фронта, тем дружественнее были наши отношения.
Эйзенхауэр еще не был знаком с планом Александера, которым 2-й корпус отстранялся от участия в наступлении на Фондук. Он внимательно выслушал мои объяснения.
- Народ в Соединенных Штатах ждет победы, - объяснил я, - и он заслуживает ее. Американцы сыграли большую роль во вторжении в Северную Африку и в начале кампании в Тунисе, и им будет трудно понять, почему американские войска отстранены от участия в последнем сражении.
- Возможно, вы правы, Брэд, - ответил он, удивленный такой постановкой вопроса. - Я не подумал об этом.
- Война продлится долго, Айк. В ней еще примет участие куда больше американцев, чем сейчас. Я думаю, что мы имеем право иметь своих командиров. Довольно нас перебрасывать в подчинение от одного союзника к другому. До тех пор, пока вы не предоставите нам возможность показать, на что мы способны на своем участке фронта, выполняя свою задачу и имея во главе своих командиров, вы никогда не узнаете, плохо или хорошо мы воюем, как не узнает этого и американский народ.
- Так что же вы предлагаете? - спросил Айк. Я подошел к карте, висевшей на стене.
- Перебросьте 2-й корпус на север целиком, - сказал я, - а не только 9-ю дивизию. Затем разрешите нам наступать на Бизерту.
На мгновение Айк нахмурился, глядя на карту. Затем, убедившись, что мы сможем по рокадным дорогам пройти через английские коммуникации, он вызвал Александера. Командующему группой армий было предложено выделить 2-му корпусу полосу и поставить задачу при проведении завершающего наступления. Все американские дивизии, сказал Эйзенхауэр, должны находиться под американским командованием.
Скромная отвлекающая задача, поставленная Паттону, - наступление вдоль дороги Гафса-Габес - только раздразнила его аппетит, и он стал стремиться принять более активное участие в кампании в Южном Тунисе. Он все в большей степени раздражался примысли о необходимости выбивать противника с высот у Эль-Геттара, отвлекая на себя силы противника с фронта Монти. По мере продвижения 8-й армии на север от линии Марет нетерпение Паттона усиливалось. К концу марта оно перешло в отчаяние. Он поспешно примчался по указанию Эйзенхауэра в Тунис, однако ему пришлось сражаться только с теми германскими войсками, которые немцы могли без особого ущерба для себя перебросить с фронта Монтгомери. Такая роль едва ли могла подходить человеку, горевшему желанием "дать настоящий бой".