…Чернышев возвращался в Краснодар. Прощаясь с ним, я не думал, что вижу его в последний раз. Через два месяца он погиб при выполнении боевого задания.
Невзирая на мои протесты, меня назначили военным представителем на один из парашютных заводов. Как же так? Выходило, что я остаюсь в безопасности в тылу, в то время как другие рискуют жизнью в боях. Но что я мог поделать?
Мне пришлось поселиться в тихом областном городе, где находился завод, прежде выпускавший мирную продукцию, а теперь начинавший массовое производство парашютов.
Плохие вести приходили с фронтов. Сильный, жестокий враг рвался к Москве. Холодными октябрьскими утрами до жителей столицы доносились звуки артиллерийской канонады. Но люди в те суровые дни не теряли мужества, верили в грядущую победу.
Однажды в дверь моего кабинета на заводе заглянул круглолицый молодой военный и весело спросил:
- Разрешите, товарищ военпред!
- Богомолов! Гриша! Откуда? - обрадовался я.
- Из лесу, вестимо! Прибыл на летно-испытательную станцию вашего завода.
Я очень обрадовался товарищу, которого знал задолго до краснодарского сбора.
Самоотверженно трудились рабочие и работницы нашего завода. По 1620 часов, а порою сутками не выходили они из цехов. Завод выпускал все больше парашютов.
Испытывая их образцы, мы с Богомоловым ежедневно по нескольку раз прыгали с самолетов. Но что были эти обычные испытательные прыжки по сравнению с геройскими подвигами наших товарищей, сражавшихся с врагом? Мои друзья Аркадий Фотеев, Александр Лукин, Юрий Гульник, Владимир Войцицкий и многие другие отдавали весь свой опыт и силы борьбе с немецкими захватчиками.
В конце октября газеты сообщили о славных делах группы молодых парашютистов, задержавших на подступах к Москве фашистскую мотомехколонну. Этой группой командовал Иван Старчак, с которым я также познакомился на сборе армейских парашютистов. Он выполнял тогда замечательные экспериментальные прыжки, а теперь прославился, как настоящий герой.
…Лагерь учебного подразделения воздушно-десантных войск раскинулся в лесу, на берегу извилистой неширокой речки. Осеннюю тишину нарушал отдаленный грохот орудий. Иногда над верхушками деревьев проносились самолеты.
Сообщение о том, что фашисты прорвали фронт и движутся по дороге вблизи лагеря, пришло неожиданно, когда командир подразделения майор Старчак проводил очередные занятия. Верный сын Родины, поняв, что врагу открывается прямая дорога к Москве, собрал командный состав части и поставил задачу: во что бы то ни стало остановить продвижение фашистов.
- Умрем, но задержим фашистских бандитов! - твердо сказал Старчак перед строем молодых парашютистов.
Вражеские броневики, за которыми на грузовиках двигалась пехота, показались на шоссе и въехали на мост. Огнем из станкового пулемета Старчак остановил передний броневик. Вскоре мост усеяли трупы вражеских солдат. Фашисты повернули назад.
Бешеный огонь минометов и орудий обрушился на защитников дороги. Гитлеровцы ринулись на мост, сбрасывая на ходу тела своих убитых и раненых, чтобы дать дорогу броневикам. Снова мост покрылся трупами, и враг опять откатился назад.
Неравный бой продолжался семь часов. У героев вышли боеприпасы. Они ненадолго отошли, а затем контратаковали противника и, истребляя его в жестоких рукопашных схватках, держались на рубеже до подхода наших войск.
Группа старчаковцев во главе со своим мужественным командиром на рассвете напала на захваченный гитлеровцами аэродром, где при отступлении советских войск остался четырехмоторный корабль. Было принято решение его угнать. Задачу эту взял на себя старший лейтенант-летчик, летавший прежде только на небольших учебных самолетах. Он поднял корабль на глазах у фашистов и взял курс на Москву. Этим летчиком был не кто иной, как мой наставник, отважный парашютист Петр Балашов.
Он подлетел к Московскому центральному аэродрому, на который столько раз опускался с парашютом и на самолете ПО2. Теперь ему предстояло впервые в жизни посадить сюда четырехмоторную машину. Нелегкое дело! Прежде всего нужно было, чтобы никто не мешал ему, а с аэродрома то и дело взлетали самолеты. Он сбросил вымпел с просьбой поскорее освободить посадочную площадку. Необычный сигнал удивил летчиков: «Что за чудак идет на посадку?» Но когда самолет приземлился и стало известно в чем дело, Балашова чуть не на руках вынесли из машины.
Под командованием Ивана Георгиевича Старчака не раз высаживались парашютные десанты в глубокий тыл противника. Об одном из таких десантов мне рассказал его участник, приехавший к нам на завод за парашютами.
Майор Старчак вывел флагманский корабль к цели и дал условный сигнал. Над поляной пролетали самолеты, оставляя невидимых в ночном небе парашютистов. Сильный ветер отнес нескольких человек в раскинувшуюся рядом деревню. Один сел буквально на голову фашистского часового, и тот упал, сраженный ударом ножа. Двое опустились на крышу дома. Жившие там гитлеровские солдаты выскочили на улицу и в панике начали стрелять друг в друга.
Парашютный отряд собрался в лесу и двинулся в район, который нужно было удерживать до подхода наших войск. Десантники уничтожали линии телефонной и телеграфной связи, взрывали мосты на дороге, ведущей к западу, блокировали все пути отхода фашистских бандитов. Они нападали на гитлеровские колонны, истребляли живую силу врага.
Невообразимая паника поднялась в тылу фашистов. Их части оставляли села, опасаясь внезапного нападения советских десантников. Уходя, гитлеровцы сжигали дома колхозников, вымещали свою злобу на жителях.
Разведчики донесли Старчаку, что по дороге движется большая колонна вражеской мотопехоты, сопровождаемая танками и бронемашинами.
- Уничтожить! - приказал майор.
Пропустив голову колонны, десантники ворвались в ее середину и стали стрелять зажигательными пулями. В темноте гитлеровцы не могли понять, что случилось. Между обеими частями колонны завязалась сильная стрельба. Парашютисты, отойдя в лес, с удовлетворением наблюдали, как фашисты уничтожают друг друга.
Девять суток пробыл отряд в тылу гитлеровских войск до встречи с наступающими частями Советской Армии. За это время парашютисты взорвали десятки мостов, уничтожили много вооружения и истребили несколько сотен фашистских солдат и офицеров.
Однажды зимой Иван Георгиевич Старчак, пробираясь в фашистском тылу по болотам, обморозил ноги и ему ампутировали пальцы. Но и после этого он продолжал прыгать с парашютом, выполняя боевые задания.
О многих славных подвигах моих товарищей узнавал я, работая около года на парашютном заводе. Завод выполнял и перевыполнял планы, оказывал серьезную помощь фронту. Но я не мог более оставаться на этой спокойной работе и был очень доволен, когда, наконец, после моих настойчивых просьб меня откомандировали в распоряжение Управления кадров Военно-Воздушных Сил.
У народных мстителей
К большой моей радости и гордости, я был направлен в Центральный штаб партизанского движения. Передо мной открылось поле деятельности, о которой я мог только мечтать: мне поручили работу по авиационной связи с партизанами. Я оказался в гуще событий, столкнулся с замечательными, мужественными людьми, чьи имена вошли в историю Великой Отечественной войны.
Штабом руководил Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко, пользовавшийся у нас огромным авторитетом и любовью. Моим непосредственным начальником был полковник Алексей Иванович Брюханов. Строгий и волевой командир, он обладал живой, беспокойной натурой. Вместе со мною работали смелые и опытные парашютисты Борис Бондаренко, Кузьма Артюхин, Василий Жилкин, Федор Красавин. Ответственные задания штаба выполнялись также прославленным рекордсменом Василием Харахоновым.
Осенью 1942 года партизанские соединения Ковпака, Федорова, Сабурова готовились к своему знаменитому рейду от Брянска до Карпат, описанному в книге «Люди с чистой совестью». Наш штаб забрасывал к ним много вооружения. В этот период мне пришлось впервые побывать во вражеском тылу.