В числе витебских мещан было несколько немцев: напр[и-мер] Франк, фортепьянный мастер и удалой бурш[68], один француз – Mr. Bouilly, и один даже итальянец Рампольди. Madame Bouilly и Signora Rampoldi отличались невероятною объемистостью своих телес. Первая была известна под именем короткой толстой, а вторая – большой толстой имосци (барыни, из польского jejmoњж).
Самое раннее из впечатлений, глубоко врезавшееся в мою память, было следующее:
Обширная и высокая церковь, до половины завешенная черным сукном и убранная саблями, пистолетами, карабинами, пиками со значками, уланскими красными и голубыми киверами и белыми четырехугольными конфедератками, изящно размещенными в группы и гирлянды. Посреди церкви катафалк, покрытый черным ковром с белыми каймами, на нем стоит гроб. Четыре большие подсвечника укреплялись на пирамидах, сложенных из картечей, среди пуков кос с направленными кверху остриями. Присоедините к этой обстановке тусклое освещение лампадами, расставленными кое-где по ступеням катафалка, и звуки то целого оркестра в дивной оратории Requiem aeternum[69], то одних валторн и тромбонов в поразительном гимне Dies illa, dies irae[70], – и судите, чья восприимчивость, хотя б и не детская, чье чувство, хотя бы и очерствелое, не были бы поражены, потрясены и подавлены великолепием и торжественностью такого обряда? Это была трехдневная панихида по храбром Костюшке, разрешенная правительством и приведенная в исполнение кондитером Чаплинским, служившим прежде в рядах косиньеров[71]. Костюшко свято исполнил рыцарское слово, данное императору Павлу Петровичу, и отказался от предложенному ему Наполеоном начальства над иностранным легионом. На ложный призыв под его команду встали поляки чуть не поголовно и вдруг на место его назначен был брат последнего короля Иосиф Понятовский[72], утонувший после в Эльстере, лихой гуляка и безупречно храбрый рубака, но не заслуживший на общую симпатию к себе. Многие, очень многие помнили еще, как он во время оргий своего брата, называемых литературными вечерами, разъезжал по улицам Варшавы в адамовом костюме то с панной Раевской, то с красоткою на Шульце, одетыми, разумеется, в pendant[73] с ним.
пели потом обманутые Наполеоном легионисты под Сарагосой на Сомма Сиере, под Цеутою, на Гаити, под Аустерлицем, под Иеною, в Смоленске, в Москве, под Лейпцигом, и, наконец, у Монмартра.
Врезались в память мою и публичные эксперименты отцов-иезуитов, которыми они забавляли и дурачили почтеннейшую публику, состоящую преимущественно из родителей и опекунов молодежи. В назначенные праздничные дни у них с колокольни то взлетал воздушный шар с куклами, сидящими в лодке; то невредимо спускался на площадь привязанный к парашюту козел. А в залах училища в одной – темной, волшебный фонарь показывал чудеса святых Лойолы, Гонзаго, Костки, Боболия, и других членов societatis Jesu[74]; в другой же, светлой, гремучий газ с выстрелами сгорал в летающих мыльных пузырях, то конические зеркала собирали безобразные разводы в изящные рисунки, а предлинная стеклянная труба, поднимаясь и опускаясь над горящим водородом, пела при звоне франклиновых колокольчиков[75] «Gloria in excelsis Deo»[76], и целая батарея вольтовых пистолетов[77] отвечала залпом на каждый такой возглас. И все это свершалось и с важностью, и со смирением, и так чинно и торжественно, как будто при каком-то богослужении. Славно ad majorem Dei gloriam[78] пускали пыль в глаза честнейшие отцы всем профанам, а все-таки не заработали на сочувствие и добрую память. Не помню теперь песенки, бывшей тогда в большом ходу, но хорошо помню, что после каждого четверостишия повторялась ритурнель:
Сама высылка их из Витебска не обошлась без скандального приключения[79]. До рассвета власти под величайшим секретом для всех (кроме иезуитов) распорядились окружить монастырь караулом из жандармов городского гарнизона и полицейских служителей. Прокурор, чиновники особых поручений военного генерал-губернатора, гражданского губернатора и полицмейстер явились для описи и опечатания имущества и для посадки монахов с конвоем на приготовленные уже и стоящие на площади почтовые тройки. Один из полицейских приставов по распоряжению полицмейстера отправился для описи погреба, богато снабженного винами, наливками, старою водкой и пяти-десяти-, а даже и столетними медами, употребляемыми только малейшими, чуть не наперсточными рюмочками. Бочки со всеми этими соблазнами висели на двойных цепях, укрепленных в своды погреба, простирающегося далеко за ограду. Не раз потом среди площади пред монастырем образовывались глубокие провалы, заделка которых стоила больших трудов и издержек. Ревностный исполнитель служебного дела с тремя данными ему служителями вдруг очутился под землей в среде, как будто позаимствованной из сказок тысячи и одной ночи. Для прочтения надписей на бочках понадобился фонарь, а для удостоверения надписей – ковш. Принесли и один, и другой и взялись за дело! Одними описана и опечатана церковь со всеми ее богатствами, другими библиотека и музей, третьими кухня, кладовая и магазины. Все закончили, а экспедиции из погреба нет как нет. Послали вестового узнать, где она и что с нею. Погреб отперли, но в нем темно, глухо и никто не откликается. Отправились гурьбою все власти с фонарями и под прикрытием штыков сильного конвоя гарнизонных солдат, и что же? Пристав и его команда лежат без чувств не в дальних друг от друга расстояниях. При одном нашелся ковш, а при другом давно догоревший и потухший фонарь. Сейчас же послали за врачом, но все старания его возвратить к жизни пристава и одного из служителей остались тщетны. Остальных двух как-то однако же оттерли. Спустя лет пятнадцать потом я видел вдову покойного пристава. Она получала полную пенсию после мужа, и со слезами умиления, сожаления и благодарности откровенно рассказывала последние подвиги его. Должно быть и тогда, как и теперь, умели же люди преспокойно и даже с наслаждением приносить в жертву жизнь, честно и верно исполняя долг своей службы!
68
Бурш (нем. Bursch) – наименование члена студенческой корпорации в немецких университетах, а также в высших школах Российской империи. Слово происходит от названия средневекового студенческого общежития – бурсы (лат. bursa – кошелёк).
71
Косиньерами называли крестьян в отрядах повстанцев, вооруженных косами, лезвия которых прикреплялись в одном направлении с древком.
72
Понятовский Юзеф (Иосиф) (1763–1813) – племянник, не брат Станислава Августа Понятовского. Юзеф Понятовский возглавил командование вооруженными силами Варшавского герцогства (княжества) в 1809 году.
75
Колокола Франклина – грозовые колокола, изобретение американского ученого и политика Бенджамина Франклина, издавали звук под действием электрического поля.
77
Пистолет Вольта – электрический пистолет, изобретенный итальянским ученым Алессандро Вольтом.