Например, воздушная поддержка — где нужна, а где нет. Направить Часовых перехватить прорыв, сменить воинов, поскольку треть сил пребывало в резерве, постоянно меняясь, по мере истощения бойцов.
И ещё полчаса прошло в методичном уничтожении Врага Человечества. Потери наши росли, начиная беспокоить — четыре сотни штурмовиков были небоеспособны, и только хирургеоны ведают, встанут ли они в ряды воинов Инквизиции. Четыре Часовых, десяток тауроксов с тяжёлыми рельсотронами, одна Валькирия — это были потери в технике.
Хотя и подвиги штурмовиков были несомненны. Как и Астартес, как и подтянувшихся сил Внутренней Гвардии. Один из пилотов Часовых, выкинутый в волну демонов, стрелял, пока не расстрелял боезапас, и был сбит с ног. И даже тогда Шлеск, истинный герой, бил тварей варпа ногами. Вытащить его мы не могли, и, признаюсь, слеза навернулась на глаз, видя гибель его. Да хранит Император его душу.
И скитарии, благословенные Богом-Машиной, не подвели Империум и Терентия. Зачастую, будучи раздираемы отродьями, они взрывались, уменьшая своей гибелью ряды скверны.
Эльдинг, паря в вышине, перешёл от точечных, бьющих в отдельных, особо сильных демонов, молний, перешёл к непрерывному… огню? Наверное, так, его молнии били нескончаемым потоком.
Моллис, разившая демонов вспышками колдовства и лазпистолетом, вскинулась, ощутимо изменила пропорции тела и пошла врукопашную, разрывая отродий охваченными псионическим огнём выросшими когтями.
Ну а мы просто стреляли, но если не паника, то тяжёлая тревога начинала накатывать: Терентия и Кристины нет, поток демонов не ослабевал, а, скорее, набирал силы.
Впрочем, воины Империума должны умереть, но не сдаться. Хотя Терентий и ругался, говоря что мёртвые штурмовики его не устраивают. Шутил, наверное, в своём странном стиле, слегка усмехнулся я, почти отстраняясь от командования. Наши силы вели непрерывный огонь, уже неважно где…
И тут, поправив на бедре силовой клинок и машинально проверив его заряд и работоспособность, я в прицел заметил весьма обнадеживающий факт.
Демонов, прости меня Император. Но демонов, выбегающих из искажённого здания с явными травмами, отсутствующими конечностями а, подчас, частью тел или голов. Последние, появившись в материуме, тут же распадались на искры, возвращаясь в проклятый варп.
— Терентий с нами! Бьётся с врагом в его логове! Не подведём Святого! Рази погань, именем Императора!!! — проревел я воксом и в канале связи.
Признаться — у самого следы того, что наш командир жив, немалый камень с сердца сняли. А не поделиться радостью с подчинёнными и соратниками было бы преступным.
И это впрямь помогло — ряды защитников даже придвинулись к искажённому зданию, а выбирающиеся отродья начали отправляться в варп раньше, чем приходили в себя.
Это дало время, чтобы я задал весьма интересующий меня вопрос капитану Густаву. До момента подавления отродий же возможности не было.
— Капитан Густав, имею вопрос… — начал было я обращение по вокс-сопряжению.
— Коррроче, — пророкотал астартес, одновременно рассекая пиломечом демона.
Довольно символично, отметил я, продолжая вести огонь, но отбросил неуместные мысли.
— Почему место скверны не было уничтожено артиллерией? — кратко задал я вопрос.
— Хоррроший вопрос, — ответил Густав, не прекращая императороугодную резню. — Перед нами уже не здание, полковник. Это — провал в имматериум, но и здание. Разрушение его без надлежащего очищения может привести к разрастанию провала или взрыву немыслимой силы.
— Благодарю, капитан…
— Пустое, полковник. Ваши люди порррадовали, что, впрочем, и ожидалось от людей брата-Инквизиторрра, — после чего он проревел воксом, врубаясь в ряды отродий. — Образцы для подражания!
— На свету и в темнейшей тьме!!! — прогремела вторая часть клича Экземпляров над полем боя.
И вот, когда казалось, что мы проникнем в скверное здание, демоны большей частью появлялись и исчезали сами, без нашего вмешательства. Благослови Император Терентия, бьющегося в той самой, темнейшей тьме!
Но в этот самый переломный момент начали появлятся отродья больше, отвратнее… Вместо уже привычного, хоть и отвратного хора варпа накатывали волны ярости, похоти, уныния.