Я остановился у окна книжного магазина. Вдруг задняя стеклянная створка открылась, и чьи-то руки выставили в окно большой портрет Маяковского. Потом одна рука исчезла и показалась вновь, держа черный флер, который руки начали укреплять на раме портрета…
Солнце, яркие обложки книг, припечатывающий взгляд Маяковского с портрета и обвивший его кусок траурной ткани — все это никак не сочеталось… Когда же я, вбежав в магазин, прочитал в только что принесенных утренних газетах телеграмму о самоубийстве Маяковского, поэта, вещавшего «во весь голос» о жизни, — я почувствовал нестерпимую боль.
4
Н. В. Плевицкая. — Земной поклон. — В пустом Двинске. — Вдова Александра III. — Прогноз Ф. Э. Дзержинского. — Французская каторжанка.
В Обоянском уезде Курской губернии раскинулось село Винниково. Полуукраинские, полурусские хатки, вишневые и яблоневые садики, поля и луга, холмы и перелески, курские соловьи…
За полями на пригорках дальние деревеньки, сбившиеся бело-серыми стадами с пастухами-колокольнями. На закате плывет по широкой улице протяжная песня, и стелется в ней бархатными переливами девичий голос. Глаза у девушки темные, лучистые, поступь мягкая, плечом поведет, косу перебросит, и ждешь, не мелькнет ли под косой, как у Царь-Девицы, серебристый полумесяц… Все думы Нади о песне. Петь, петь… В город бы податься. Петь в церковном ли хоре, в театре ли, — лишь бы петь…
Но не слышно было в то время, чтобы сельские певуньи залетали в консерваторские залы. Приняли Надю в хор, но в хор кабацкий, по ночам распевавший перед хмельными гостями. И пошла девушка по кабакам Российской империи. В Варшаве пришла любовь. Вышла Надя замуж за танцора Плевицкого, плясавшего в том же шантане. Он понимал, что если Надя запевает в хоре, то может петь и одна. Понимал, что жена принесла ему в приданое «божий дар». Не в одном только голосе было дело. Душа ее пела. И пьяные затихали и умолкали за столами, залитыми вином. Но лучше всего пела она в маленькой комнатке дешевой гостиницы или заезжего дома, по которым скитались молодожены. Пела песни, которых никто никогда в городах не слыхал, песни, которые распевали на посиделках в далеком, родном селе…
Плевицкий подписал за нее первый контракт, и стала она в тех же шантанах «исполнительницей песен Надей Плевицкой». Но на этом он не остановился. Ушли они с чадных подмостков разгульных капищ, записали Надины курские песни, разучила она их с аккомпаниатором и стала «Надеждой Плевицкой, исполнительницей русских народных песен».
Началась постоянная кочевая цыганская жизнь на железнодорожных колесах. Но дела шли плохо. Никто не знал новую концертантку, сборов ее концерты совсем не делали. В своих странствиях попали Плевицкие в Ялту. Сезона и наплыва публики еще не было, и Плевицкому сдали на несколько дней городской театр.
В это время в Ялте отдыхал знаменитый импресарио Резников, а под Ялтой, в Ливадии, — Николай II.
Резников от скуки забрел на концерт в городской театр и сразу увидал, что перед ним самородок, народный талант, а опытом бывалого менеджера понял, что, если придать этой певице должный блеск, она сможет добиться большого успеха…
Николай II скучал в ливадийском дворце. К нему привезли из Ялты заезжую певицу Плевицкую попеть перед царем русские песни. Слух об этом мгновенно облетел все ялтинские отели и дачи, и назавтра муж Плевицкой вывесил над кассой театра анонс: «Все билеты проданы».
Резников подписал с Плевицкой длительный контракт, подготовил «блеск» и дал первый «бой» в Москве, сняв на три вечера Большой зал Российского благородного собрания (ныне Колонный зал) под три концерта Надежды Васильевны Плевицкой. В афишах было напечатано, что все билеты на первые два концерта проданы, а билеты на третий концерт продаются в кассе. Это был трюк Резникова, не пустившего в продажу ни одного билета на первые два концерта. Он роздал их бесплатно учащейся молодежи, но зато на третий концерт Москва повалила. Билетов не хватало. Их рвали из рук у барышников, бывших в курсе дела.
Плевицкая имела неслыханный успех, Резников выиграл «бой». К Плевицкой пришла слава. Но дальше уже не нужны были коммерческие ухищрения Резникова. Страна признала Плевицкую, полюбила ее. Сотни тысяч граммофонных пластинок с песнями Плевицкой проникали всюду, где был граммофон. А он со своей расписной коленчатой трубой был уже в каждой деревне. Популярность Плевицкой одно время, пожалуй, превысила популярность Шаляпина. Она беспрерывно гастролировала по всем городам России, делала полные сборы и имела неслыханный успех, исполняя песни Обоянского уезда Курской губернии и зазвучавшие по-новому песни: «Помню, я еще молодушкой была», «Лучинушка», «Коробушка», «Умер бедняга» и многие, многие другие.