Странно: мама и задирает нос перед папой и танцует вокруг него, как дореволюционная домашняя хозяйка. А он считает ее «идеальной женой». Но разве в чистоте квартиры, вкусной готовке — счастье?!
А летом Димка с родителями ездит в туристические походы. У них есть палатка, ружье, удочки. А моя мама признает только дачи и санатории. Они с отцом ежегодно от меня сбегают, а меня подкидывают тете Инне.
Поссорилась с Мар-Владой.
Глупо ужасно! Я пошла, чтобы рассказать о стычке с папой, дошло дело и до Димкиной семьи. Она помалкивала, а потом и говорит:
— Ну, и как же ты решила мстить отцу?
Я сказала, что, если меня унижать, я начну вести легкомысленный образ жизни.
Она очень язвительно расхохоталась.
— Назло папе отрезать себе ухо?
— А лучше позволять себя оскорблять родителям?
Я нос не задирала, только чуть-чуть, а она вдруг говорит:
— Передо мной нечего позировать. И если откровенничаешь — не злись на правду.
Я очень удивилась: раньше она чаще отмалчивалась, а тут выдала целую проповедь.
— Представляю, как ты вела себя с отцом! Губы кривила?
Я кивнула.
— Провоцировала грубость?
Я снова кивнула.
— Короче, вела себя подло…
Я так и взвилась, этого я не ожидала.
— Ну, знаете…
— Как видишь, знаю, хотя и не присутствовала. А издеваться над человеком, который тебя любит, — низко.
— Но маму он больше любит!
Она иронически стала меня рассматривать снизу вверх и сверху вниз.
— А почему должно быть наоборот? Что он от тебя видит, кроме хамства? Да еще ко мне бегаешь и жалуешься на родителей! На самых близких людей…
Я так и остолбенела, а она сообщила, что ей надоел мой эгоцентризм, самовлюбленность, что дружить со мной она не хочет, если я решила «стать плохой». Я не уважаю ни родителей, ни ее, если говорю такие глупости. Я умею в людях выискивать только недостатки. Я живу своими планами, мечтами о будущем, а родители живут настоящим сегодняшним днем, но я его им порчу…
— Твой взбалмошный характер толкнет тебя и на безрассудство, и на жестокость, и на упрямую глупость. Ты возмущаешься деспотизмом родителей, а заботу принимаешь как должное…
Я больше не могла это вынести и убежала, хлопнув дверью.
Получила двойку по литературе, за годовое сочинение. Здорово? Так смешно, но мне почему-то хочется реветь…
А получилось все потому, что я не готовилась: буду я еще литературу зубрить!
А когда прочла на доске темы сочинений, впала в уныние. Писать я могла, но только приблизительно, общими словами, потому что тексты подзабыла, а учебник — плохой помощник. Мар-Влада такие темы придумывает, что не спишешь…
И тогда я решила писать сочинение в форме рассказа. Мол, пришла девочка в класс, а перед уроком литературы получила записку с объяснением в любви, но без подписи; у нее в голове все смешалось от любопытства. И хотя она выбрала тему «Художественные особенности поэмы «Кому на Руси жить хорошо», писала она бессвязно. Она надеялась, что записка от мальчика, который ей давно нравился, оглядывалась на него, и от этого у нее все другие мысли из головы вылетели. Она думала, как поведет его по любимым улицам, покажет заветные домики, в которых мечтала бы жить, расскажет о планах на будущее…
Через неделю Марина Владимировна принесла наши работы и сказала, что мое сочинение — попытка сражаться негодными средствами. Что она терпела любую форму сочинений, когда я проявляла знание литературы, а это — увиливание от программы, малодушие. Честнее было бы написать: «Я не готова» — и не заставлять читать десять страниц «воды». Ну, я и скажи, что перестала заниматься литературой, потому что мне скучно на ее уроках. Галка потребовала, чтобы я извинилась. А Мар-Влада сказала, что в этом не нуждается, что у меня нет сдерживающих начал, что ей меня жаль. И поставила двойку.
Тогда я забрала сочинение и сбежала с уроков. К счастью, родители были на работе, я зашла к Жуле, погрелась немного об малышку, а потом положила сочинение отцу на стол. Пусть скандалит, орет, бьет мне все безразлично…
Ура! Звонил Сева; он болен, просил навестить. Голос слабый, запинающийся. Я решила пойти немедленно, не дожидаясь прихода мамы. А то начнутся расспросы, вопреки, я сорвусь, нагрублю, а потом самой станет стыдно.
Только у меня почти нет денег на подарок. Но не могу же я прийти к больному с пустыми руками! И я решила понести ему стихи Цветаевой, он ею очень восхищался, когда мы ночью гуляли.
Стоит ли переодеваться? Еще решит, что ради него. Ладно, надену черную юбку и белую кофточку. Сорока когда-то говорил, что в таком виде я — типичная сельская учительница-недомерок. Но волосы причешу по-модному. В конце концов, я же девушка! И вообще прямые волосы давно мне надоели. Если бы не отец, я бы их начесывала, сбрызгивала лаком, как некоторые девочки. Но отец сказал, что выгонит меня из дома, если я себя оболваню всякими «химиями». Ужасно старомодный человек!