- Ты что же, пашешь, что ль, за него? - спросил я, вспомнив, что Григорий снял у меня под яровое две десятины земли.
- За него, Миколай Василич, за него, - одобрительно пропел Сигней, где уж ему, сватку-то, осилить, ну, я за него и стараюсь... Все кабыть не чужой... Да и тебе-то, признаться, послужить хотел, наслышаны мы про тебя-то, - он ласково заглянул мне в глаза.
- Мне-то какая тут услуга? - удивился я.
- А ка-ак же, - торжествующим тоном протянул Сигней, - ведь он убогий человек, сваток-то мой, Григорий-то... Ему не токмa что сымать - впору с своей душевой управиться, с земелькой-то... Ну, я его и ослобонил... Это прямо надо сказать - ослобонил... А то двадцать шесть целковых!.. Где ему... Бедняйший человек-то он, - сожалительно пояснил мужичок Сигней.
- Ты, стало быть, переснял у него землю-то?..
- Вызволил, Миколай Василич, вызволил... Что ж, бог с ним... пущай... Да и тебя-то, признаться, пожалел... Что, думаю, барину с ним вожжаться... Чего с него взять?.. Тут не то с ним хлопочи, не то с своими делами справляйся... Делов-то у вас не нам чета!.. Нам что? - Поработал денек-то, да и завалился спозаранку... А тут все подумай да приспособь: как, что... куда какую вещию произвесть... Мы ведь это тоже можем понимать! Другой вон скажет - жисть барину-то!.. А поживи-кось!.. У тебя сколько земли-то? спросил он у меня.
- Четыреста десятин.
- Вон! - с почтительным удивлением протянул Сигней, - легко вымолвить!.. Управься-ко с ей, с хaзиной-то с эстой... Произведи ее в дело!.. А нашему брату дураку что? - Знай соху да борону... Ах, грехи, грехи! - Он опять сокрушительно вздохнул и помахал головой.
- Теперь вот хошь покос взять... Мало его нешто у тебя? (мужичок Сигней вопросительно и участливо заглянул мне в лицо), - а тоже ведь надо и его устроить... Я все так-то думаю, думаю, - вот и барин!.. не легко тоже... Оно, пожалуй, раздай его, покос-то, нешто не раз-{110}дать?.. Тоже много таких, как сваток-то мой... А опосля и собирай!..
- Разве Григорий-то плутоват? - спросил я.
- Бедность-то его, барин, зашибла-а... Куда уж ему плутовать!.. Иной раз и рад бы по-чести, да ничего не поделаешь... Деться-то некуда... Ведь вот об троице тебе платить десять рублев, за земельку-то... Ну, где ему?.. Я-то, по благости господней, пока бог грехам терпит, смогу... А ему и тяжко.
- У меня застой не будет, - заговорил он после непродолжительного молчания, - хоть сейчас получай... Я ему и сказал: ну что ты, мол, сват, барина-то будешь гневить... Он ведь, барин-то, как ни то - пригодится... В гнев-то его вводить тоже не след... Ну и вызволил!.. Что уж... По душе!.. Пущай...
Мужичок Сигней с великодушнейшим видом махнул рукой и затем совершенно неожиданно добавил:
- А ты уж покосец-то у Яркиной окладииы уважь мне... Я уж тебе заслужу... Травка-то там хоша и не важная, ну, да нам, по мужицкому нашему обиходу, сойдет... Больше все ковылoк там-от... Дай бог, копен на двадцать!..
Покосец у Яркиной окладины никогда не давал меньше пятидесяти копен. Я сказал, что подумаю.
- Это отчего не подумать, - одобрительно протянул мужичок Сигней, подумать - первое дело... Только уж, Миколай Василич, ей-богу, без обиды... Думаю - как заехал я к тебе, вызволил из земельки-то эфтой, сватниной-то, так заодно уж... послужу... А мне кстати бы - близко покосец-то к посеву... Та-ак рядышком. Ты, может, видал?.. Как, поди, не видать... Ты чтой-то не больно барствуешь-то!.. Я позавчера куда тебе рань какую на рассев-то поднялся, а ты уж по полю-то бродишь... Это уж прямо надо сказать - хозяин!
Надо сообщить читателю, что одна из самых зазорных моих слабостей это страсть поспать... Хозяин я тоже плохой - сонливый и ленивый...
Уха уже несколько раз кипела, и Михайло объявил, что ее скоро надо есть. Анна притащила хлеб и посуду.
Над нами висела уж настоящая ночь, которая казалась очень темною от огня, острыми языками лизавшего стенки огромного чугуна с ухою. На траву ложилась {111} едва еще заметная роса. Прудок походил на громадную лужу чернил, окрашенную от берега багровым заревом нашего костра. Млечный Путь опоясал черный небосклон, звезды сияли уже не робко и трепетно, а с какой-то торжественной ясностью. С поля доносились задорные перекликанья перепелов. В неподвижном камыше что-то едва слышно шуршало. Влажная свежесть пропитывала воздух. Пахло водою и какой-то приятной затхлостью.
Я отправился в дом за папиросами и, воротившись к берегу, застал уху уже налитую в огромную чашку. Андрей Захарыч, наконец, вышел из своей странной задумчивости и вел с Сигнеем разговоры. Сигней солидно и не спеша уплетал уху. Михайло с какой-то ретивостью подсоблял ему.
Я сел поодаль от них и закурил папиросу (ухи мне есть не хотелось). Чухвостиков трактовал о вороном жеребце, купленном крутоярским батюшкой, отцом Вассианом.
- Ну, пастырь он, положим-с... По писанию ежели...- говорил Андрей Захарыч.
- Это уж ты как есть, - подтверждал Сигней, тщательно откусывая хлеб от огромнейшего ломтя и бережно отряхая этот ломоть над ухою, - знамо пастырь... Наставлять чтобы...
- Да... наставлять... - задумчиво произнес Андрей Захарыч, и затем оживленно добавил: - Теперь - жеребец, возьмем жеребца...
- Что ж - жеребец?.. Сто два целковых - цена небольшая... Так ежели будем говорить: четырехлеток он...
- Четырехлеток.
- Ну, продержит он его с год...
- С год...
- А там, глядишь, повел его в Толши 1...
- Монахи тоже! - язвительно воскликнул Андрей Захарыч и, не дав кончить Сигнею, вдруг горячо и часто заговорил: - Вот я и утверждаю-с... ну, пастырь он... Пример ему подобает подавать иль нет-с?.. Печаловаться, так сказать... чтоб души ежели... Потому, как ни говори, христианские они, крещеные... Наблюдение-то за ними {112} надобно-с, за душами-то!.. Ну, а он жеребца теперь... Ты говоришь, вот, - в Толши... Это мне повесть аль тебе там, ну так... Потому мы - миряне...
- Это уж как есть, что миряне, - довольно безучастно отозвался Сигней.
- Да... Ежели молебен, ну, свадьба там - это его... Это ему надлежит... Но не ежели жеребца-с... Потому, что же это такое, скажите на милость? - пастырь и... жеребец!..
Андрей Захарыч окинул Сигнея укоризненным взглядом, после чего тот поспешил ответить:
- Уж это что!.. известно - непорядок... Жеребец - ему холя нужна... Тоже зря-то всякий бы сумел... Купил да и поставил в хлевушок... Нет, а ты его наблюди-и!..
- Наблюди? - неуверенно произнес Андрей Захарыч, по-видимому слегка опешенный неожиданным оборотом разговора.
- А то как же! - как бы увлекаясь, воскликнул мужичок Сигней, - а ты думал, зря как?.. Нет - погодишь!.. С ей, с скотиной-то, тоже надо умеючи...
- Надо умеючи, - как-то тупо подтвердил Чухвостиков, почему-то тоже впадая почти в восторженный тон.
- Ну, а попу с эстим недосуг, священнику то ись, - продолжал Сигней, вот ежели ты, барин, заведешь коня-то - это так, это к делу... Потому человек ты сло-бодный, умственный... порядки знаешь... И по хозяйству все: как напоить, как овса засыпать аль резки... Чего тебе!.. Есть лошадки-то в откорме? - участливо докончил он свою реплику, окидывая заискивающим взглядом Андрея Захарыча.
Михайло подбросил дров на то место, где варилась уха, и костер весело затрещал, вмиг охватываясь сплошным огнем: дрова были очень сухие.
- Есть - трехлеток, - с довольным видом ответил Андрей Захарыч, по-видимому очень польщенный комплиментами Сигнея.
- Вот ишь! - одобрительно заметил Сигней, - битючок?
- Битюк.
- А где купил-то?
- В Мордове.
- Небось уж сам покупал-то, дорого не дал?.. Ишь, {113} барин-то не промах... Не обойдешь его...- снисходительно посмеивался Сигней, весь как бы проникнутый каким-то почтительным уважением к особе "непромаха-барина". Чухвостиков горделиво улыбнулся и важно приподнял брови.
- Недорого, - пренебрежительно проронил он, - семьдесят пять...
- В Толши поведешь?
- Туда.