Действительно, такое поведение не было удивительным. Горцы славятся своим гостеприимством и широтой души, поэтому практически никто из них не будет мелочным настолько, чтобы ограбить журналиста, путешествующего по Чечне с несколькими сотнями долларов. Другое дело, когда за представителя прессы стало возможным получить миллионный куш. В этом случае искушение часто оказывалось слишком сильным.
Может ли женщина водить машину?
Другим неприятным открытием было для меня отношение чеченцев к женщинам. В Чечне меня вызвался бесплатно возить по республике молчаливый мужчина средних лет по имени Зелимхан. Как объяснил мне мой новый знакомый, он хочет показать журналисту «правду о войне» на его родине. Зелимхан мне очень нравился своей тактичностью, бескорыстием и храбростью. К сожалению, мое отношение к этому человеку поменялось после того, как он пригласил меня к себе в гости. Мы сидели за столом, а жена и невестка Зелимхана прислуживали нам. Если блюда запаздывали, то мой приятель прикрикивал на женщин, и они затравленно вздрагивали. «Бабы должны знать свое место. Никогда не сажай их с собой за стол и уж ни в коем случае не пей с ними!» — обучал меня житейской мудрости Зелимхан.
Возможно, конечно, это крайняя точка зрения, но в той или иной степени отношение к женщине как не равной мужчине характерно для чеченского общества.
Например, недавно я смотрел репортаж чеченского телевидения о том, можно ли разрешать женщинам водить машину. Делал его грозненский журналист, известный своими демократическими прозападными взглядами. Большинство опрошенных репортером жителей было против, чтобы женщина водила машину, но интересно даже не это. Один из респондентов сказал, что в принципе он не против, чтобы женщина водила машину, но своей жене «водить не разрешает». Показательно, что либерального журналиста отнюдь не удивило, что можно запрещать что-то жене, он лишь поразился «двойным стандартам» респондента.
Или еще пример: на социальной страничке известной чеченской правозащитницы обсуждают тему геев. Один из дискутирующих пишет: «Раньше наши женщины даже не могли произнести этого мерзкого слова. Еду в машине с другом и его сестрой. И тут сестра вдруг спросила про якобы «гонения на геев в Чечне». Друг остановил машину и ударил сестру: «Чтобы ты больше никогда не произносила этого страшного слова!». Я же, сочувствуя эмоциям друга, молчал». Самое интересное, что никто из обсуждавших тему не возмутился этим постом.
Практически таково же отношение к женщине и у других горских народов Кавказа. До свадьбы молодые люди не имеют права общаться друг с другом, а подать руку чужой жене считается оскорблением мужа.
О традициях абречества
Сдержанность в проявлении своих чувств, рыцарство испокон веков культивировались в обществе северокавказских горцев. Однако, с точки зрения той же горской морали, «набег» на чужую территорию являлся не преступлением, а лишь проявлением отваги. Вспомним о традиции абречества, до сих пор культивируемой в кавказском обществе. Если отбросить романтический флер, то, по современным понятиям, абрек — это попросту профессиональный бандит.
При этом с точки зрения ислама некоторые запреты российского уголовного кодекса вызывают сомнения. Вряд ли с точки зрения этой религии является грехом обложить данью бизнесменов-мошенников. Легко «оправдать» и ограбление банка — ростовщичество запрещено в исламе. В одном интервью бывший заключенный Виктор Луковенко утверждает, что среди верующих заключенных очень много выходцев с Северного Кавказа, причем часто они сидят за ограбления банков.
То есть, по крайней мере, часть северных кавказцев воспринимает поездку на заработки в Москву как набег на чужую территорию. Возможно, здесь на генетическом уровне срабатывает память о набегах, где можно не следовать той же морали, что и дома.
Кстати, сразу же после окончания первой чеченской войны мне приходилось слышать от чеченцев, что теперь в качестве компенсации за разрушения в республике им можно «покорять Москву», «делать в ней что угодно».
Чеченец — это звание