Выбрать главу

Бюрократия, государство, политики, глупость… для моего языка это все синонимы. Они, может быть, в словаре и не синонимы, но у меня больше уже нет словарей. За последние несколько месяцев я не прочел ни одной книги. Я прекратил читать просто потому, что все самое прекрасное я уже понял. Теперь уже нет смысла читать. Я уже даже не читаю Веды, Библию, Коран. В них уже нет ничего, что могло бы обогатить мой опыт, поэтому я прекратил. Зачем тратить зрение, зачем портить глаза? Не стоит.

Когда мои доктора начали говорить, что если я все еще хочу читать, я должен будут надевать очки, я сказал: «К черту все эти книги, потому что я не выношу очков». Я ненавижу все эти очки, потому что они мешают, они вмешиваются. Я хочу видеть вещи непосредственно, лицом к лицу, прямо. Поэтому я прекратил читать книги. А библиотека у меня такая богатая, такая большая, в ней есть все замечательные книги. Но для меня это уже безразлично, я вышел за пределы слов.

Я молчу не потому, что не хочу ничего вам говорить, а потому что то, что я вижу, действительно очаровательно. Это действительно… в такие минуты можно сказать только «Ааххх!» А это и есть смысл мантры Ом. Но вы должны сами это пережить; это должно произойти в вашей собственной жизни. Нет другого пути это познать. Познать — значит быть. Быть — это единственный путь… Дао, путь. Дао ничего больше и не означает, оно просто означает «путь», чтобы снова стать поэтом, снова стать певцом, Баулом, танцором, сумасшедшим танцором, — потому что, если вы танцуете, продолжая рассчитывать шаги, тогда это не настоящий танец. Когда позабыто все, шаги и все прочее, когда остается только танец, вихрь… вихрь, о котором знал Джалаледдин Руми… просто кружение.

Двенадцать веков назад Руми организовал «Кружащихся дервишей», танцующих суфиев. Он сам танцевал по тридцать шесть часов!

Я простой человек. Это так прекрасно… Басё, где ты? Начни опять писать, рисовать… Басё, скажи еще раз:

Древний пруд.

Лягушка прыгнула,

и тишина… Ом

Ом Мани Падме Хум.

Красота…

Красота,

а КРАСОТА ЕСТЬ БОГ.

Я смотрю на Бога.

Я до Него дотрагиваюсь.

Столь невообразимо безбрежен.

Ом Мани Падме Хум,

Ом Мани Падме Хум.

В эту минуту я мог бы воспроизвести Толстого… Достоевского… Леонардо… Тургенева… Лао-цзы… Чжуан-цзы… Будду… Махакашьяпу… Бодхидхарму… Кабира… Иисуса…

Тишина столь прекрасна.

Красоты и красоты

в каждом измерении,

на каждом уровне.

Даже в грязи может расцвести лотос.

Ом Мани Падме Хум

Серия 2. Беседа четвёртая

Ом Мани Падме Хум

Я могу повторять эту мантру вечно. В ней такая красота, а вы столь глухи, что ее нужно повторять снова и снова. Истину по самой ее природе нужно повторять, потому что те, кто слышит, не слышат. Они потеряли ту чувствительность, ту восприимчивость. Так что я буду продолжать повторять эту мантру. В тот день, когда я увижу, что она проникла в ваше подсознание, за ваши пределы, внутрь вас, куда сейчас вы еще не можете проникнуть… но я-то могу. В тот момент, когда я увижу, что она достигла, семя нашло почву, я перестану ее повторять. Это и будет конец этих серий.

Ом Мани Падме Хум…

Ом Мани Падме Хум.

Сама ее вибрация взволновывает, вызывает глубокое волнение, просто переполняет; в ней тонешь.

Эта мантра была написана не поэтом. Поэты могут говорить прекрасные вещи, но все эти прекрасные вещи будут приятным ничем. Эта мантра была рождена, а не придумана, и рождена так же, как женщина рожает ребенка, рождена мистиками. Мистика всегда женственна, вот почему я называю вашу мужскую часть «дураком». Но не обижайтесь, я люблю ваши сердца, вашу женственную часть, Только женственное можно любить. Мужское невозможно любить; оно может быть использовано, это хороший механик, техник, ученый, математик, но никогда не мистик.

Как только вы становитесь мистиком, из «него» вы превращаетесь в «нее». Но тогда это будет выглядеть верхом абсурда, если назвать Иисуса «она», Будду «она», Лао-цзы «она». Никто их так не называл, но я назову. Я буду открывать все двери ко всему, что оставалось сокрытым. Я готов пойти на любой риск. Иисус — это «она», иначе быть не может. Только сердце знает. Ум может быть полным знаний, но не может знать.