Несколько минут я слышала его приятный и сильный голос, приветствующий аудиторию словами «Мере Прийя Атман» — мои любимые. На мгновение в зале воцарилась полная тишина. Я почувствовала, что его голос начинает погружать меня в состояние глубокого покоя, и я слушала его в полном молчании. Мой ум остановился, и только его голос звучал внутри меня. Я сразу его поняла и удивилась; он сразу ответил на все вопросы, мучившие меня годами. Лекция окончилась, мое сердце трепетало от радости, и я сказала подруге: «Он мастер, которого я искала. Я нашла его». Я вышла на улицу и купила несколько книг и журнал под названием «Джиоти Шикха». Открыв его, я увидела заголовок «Ачарья Раджниш отмечает свое тридцатишестилетие». Я не могла поверить своим глазам — я была уверена, что это опечатка, и что должно было быть написано шестидесяти трехлетие. Я спросила девушку за прилавком; она засмеялась и сказала, что все правильно — «36». Я все еще не могла поверить, что я была на лекции человека, которому было всего лишь 36 лет; когда его слушаешь, кажется, что с тобой говорит древний риши времен Упанишад.
Я начала читать его книги, и это сразу сняло с меня весь груз моих заимствованных знаний. Его слова оставляли меня в полном одиночестве, в полной пустоте. Мое сердце тянулось к нему. Я отыскала телефон и адрес центра в Бомбее, который назывался «Дживан Джагрути Киндра». Я спросила об Ошо, и мне сообщили, что скоро будет медитационный лагерь в Нарголе, где я смогу с ним встретиться. Я была переполнена радостью и с нетерпением ждала начала медитационного лагеря.
Наконец, день его первого закрытого даршана — когда я смогла сесть около его ног, в Нарголе, пришел. В лагере собралось около пятисот человек; это было великолепное место на берегу моря, окруженное высокими деревьями. Я нашла подходящее дерево, поблизости от самодельного помоста, и села поудобнее. Мои глаза впились в то место, откуда он должен был появиться, и через несколько минут я увидела его, идущего во всей своей красоте и величии, одетого в белое ланги и шаль, накинутую на верхнюю часть его тела. Я почти ощущала какой-то чистый свет, исходящий от него. Его появление завораживало, оно несло в себе что-то не из этого мира. Он поздоровался с собравшимися, сложив вместе ладони и сел в позу лотоса на маленький квадратный помост, накрытый белой простыней.
Он начал говорить, но его слова пролетали мимо моих ушей. Вокруг была полная тишина и только его голос, и звук набегающих волн вдали. Я не знаю, как долго он говорил, когда я открыла глаза, Его уже не было. Я испытала что-то подобное смерти. Он притягивал мое сердце, как магнит притягивает кусок железа, я всю ночь не могла уснуть. Блуждая по пляжу, я смотрела на все отсутствующим взглядом. Небо сияло мириадами звезд, никогда еще я не переживала такого покоя и красоты. Моему сердцу хотелось кричать: «Где он? Я хочу быть с ним!»
Утром в 8 часов, мы собрались снова там же на его беседу. Он будет отвечать на наши вопросы, и уже многие люди протягивают листочки бумаги человеку, который работает в качестве его секретаря. Я набралась храбрости и тоже написала записку, где рассказала о своих переживаниях, попросив его объяснить, что со мной происходит. Я передала свой вопрос и села немного поодаль, смешавшись с людьми, пытаясь спрятаться.
И вот снова вышел он, во всей своей красоте и величии, со всеми поздоровался, и, сев в позу лотоса, начал зачитывать вопросы. Мое сердце учащенно забилось, когда я увидела мою розовую бумажку в его руке: почему-то мне стало стыдно, неизвестно, что он подумает обо мне, прочитав мой вопрос. К моему удивлению, после прочтения вопроса — в действительности, это был не вопрос, а описание моих ощущений, которые возникли, когда я в первый раз услышала его голос, ощущения, что меня тянет словно магнитом, ощущение умирания — он окинул взглядом собравшихся. Начиная с дальнего левого угла, и, наконец, его глаза остановились на мне, он посмотрел прямо на меня. Я поклонилась, совершенно онемев, видя, что он знает, что это мой вопрос. Он прочел его про себя и сразу перешел к другим вопросам.
Когда беседа закончилась, и люди проходили мимо него, чтобы коснуться его стоп и позволить ему коснуться их головы, я следила за всем этим на расстоянии, не осмеливаясь к нему подойти. Наконец, когда он поднялся, чтобы уйти, я устремилась к нему, и когда я подошла к нему, он улыбнулся и спросил: «Ты это написала?» Я утвердительно кивнула головой и склонилась, чтобы коснуться его ног. Он положил ладонь на мою голову, и когда я встала, сказал: «Приходи ко мне после обеда».