Я оглянулась. Ошо сидел с закрытыми глазами, как будто ушедший из внешнего мира. Я подумала: «Когда же я смогу сделать это? Это, кажется, невыполнимая задача». Я почувствовала, что каким-то образом помешала ему. Он открыл глаза и попросил лимонада. Путешествуя непрерывно по различным местам Индии, он прекратил пить воду. Мы остановили такси. Я налила лимонад из большого термоса, который был в багажнике, и намочила маленький платок холодной водой.
Когда он выпил лимонад, я подала ему мокрый платок, чтобы он накрыл свою голову. Он взял его и сделал, как я сказала, как маленький ребенок, а когда почувствовал прохладу спросил меня, где я научилась «всем этим штучкам!» Было так жарко, что платок высох через полчаса, и я начала менять платки на холодные, пока мы не достигли цели.
В 7 часов вечера мы приехали в Удайпур. Мы были поражены, когда увидели, что для всех нас и для Ошо была приготовлена всего одна комната на голой земле в здании, которое еще строилось. Там была индийская раскладушка, изготовленная из веревок, натянутых на деревянную раму, стоящую на четырех ножках. На ней был маленький тоненький матрас, накрытый белой простыней. Это была кровать для Ошо, а остальные должны были спать на полу в той же комнате на подстилках. Я еще более поразилась, когда увидела, что в комнате нет вентилятора. Какой-то ручной бамбуковый веер стоял в углу комнаты. Непонятно откуда к электрической лампочке подходили провода. Рядом находилась ванная, которой с трудом можно было пользоваться.
После всего этого мучительного путешествия мы расслабились на полу, а Ошо на раскладушке, как малыш в кроватке. Все лежали молча. Я чувствовала гнев внутри на всю эту ситуацию, не находя слов. Но на поверхности я тоже была спокойна.
Я наблюдала за Ошо. Он, кажется, принял все с радостью. На его лице не выражалось никакого неудовольствия. Полежав несколько минут, он поднялся, и пошел в ванную комнату с полотенцем наперевес. Как только он ушел, мы заговорили об этом безобразии, в которое мы попали.
Организатор не мог понять трудностей Ошо — он думал, что сделал все лучшее, и нигде вокруг не было другой комнаты. Увидев, что Ошо выходит из ванной, мы замолчали: он выглядел таким свежим и сияющим. Я не могла оторвать взгляда от него. Он посмотрел на нас, улыбнулся, сел на свою раскладушку, как король на свой роскошный трон. Я подумала, что у него есть какой-то секретный ключ, и я была бы не прочь его украсть…
Было время обеда, и мы все сидели вместе с Ошо за обеденным столом. Кажется, что друзья, которые организовывали этот лагерь, были очень бедными — пища, которую они подали, была очень низкого качества. Дал был жидким, почти как вода, а дробленый рис (очень мелкий рис, который продают по самой низкой цене после просеивания риса) был приготовлен так плохо, что я могла видеть в нем маленькие черные камешки.
Я сижу рядом с Ошо, который очень возбужден и уже начал есть. Меня удивило выражение его лица: он ел с таким восторгом, как будто бы это была какая-то изысканная пища. Напротив него встал какой-то старик, держащий коробку дешевых индийских сладостей, которые назывались «ладу». Он положил ладу на тарелку Ошо, который принял его с благодарной улыбкой. Человек обрадовался и положил ему на тарелку еще одно ладу. Ошо ничего не сказал, а молча взял ладу и положил в мою тарелку.
Я сразу сказала: «Ошо, я не хочу!» Он усмехнулся и сказал: «Не говори «нет», возьми и передай следующему». Я поняла и так и сделала. Человек, который оказался следующим, слышал то, что сказал Ошо и передал пирожное следующему. Все громко рассмеялись, когда, наконец, ладу вернулось в коробку старика.
Ошо всегда любил рассказывать анекдоты, когда ел. Прием пищи с ним превращался в настоящий пир, было совершенно не важно, что мы едим. Сегодня он рассказал следующий анекдот: однажды король Акбар без всякого повода дал пощечину своему придворному Бирбалу, а Бирбал сразу дал пощечину человеку, который стоял рядом с ним. Человек рассердился и спросил Бирбала, почему он его ударил. Бирбал сказал: «Не спрашивай — возьми и передай другому». Пощечина пошла по всему дворцу, игра продолжалась весь день, и, наконец, ночью в постели пощечину дала Акбару его жена!