Он сказал: «Это птица мужского пола. Всегда только мужчина призывает, а женщина ждет». Затем мы услышали голос другой кукушки. «Прислушайся, — сказал Ошо. — Это самка отвечает на призыв. Если послушаешь внимательно, ты почувствуешь разницу».
Я уже не слышала кукушку. Меня заворожило величие того, что открыл мне мой Мастер.
Мы остановились у очень ортодоксальной джайнской семьи в Ахмедабаде. Ошо пригласили на ужин в шесть часов вечера перед его вечерней беседой. В те дни он читал до поздней ночи. Я сказала ему: «Ошо, ты ужинаешь так рано, что к ночи ты проголодаешься». Он просто улыбнулся.
В одиннадцать вечера, Кранти пришла ком не и сказала, что Ошо хочет кушать. Я растерялась: что теперь делать? Я сказала ей: «Я пойду на кухню и посмотрю можно ли что-нибудь приготовить». Очень тихо как кошка, я пробралась на кухню. Там стояло множество банок, занимая все полки над кухонным столом. Меня озадачило то, что на них не было надписей. Я закрыла глаза, немного постояла в тишине и решила следовать своей интуиции. Я взяла тарелку и решила открывать те банки, которые мне хотелось открыть. К своему удивлению, я набрала почти все разновидности печенья, которые нравятся Ошо. Я очень обрадовалась и захотела найти чего-нибудь еще.
И вдруг я вижу, как передо мной стоит хозяйка и спрашивает: что я здесь делаю. Я застыла на месте. Она была очень ортодоксальной джайнской женщиной, которая считала, что есть ночью — великий грех, и которая уже была против Ошо. Я набралась храбрости и сказала ей: «Я проголодалась и хочу что-нибудь съесть». Ее это так разозлило, что она стала нагромождать передо мной банки, требуя съесть все. Что можно было ей сказать? Я пошла прочь вместе с тарелкой. Она пошла за мной.
Я вошла в комнату Ошо, где он сидел в кресле и читал какую-то книгу. Я поставила тарелку на маленький столик перед креслом и села на пол. Мне захотелось сделать вид, что Ошо ночью не ест. Я позвала Кранти и сказала ей: «Давай поедим». Мы обе начали есть в то время, как эта женщина стояла и смотрела на нас. Она была очень возбуждена. Чтобы снять напряжение я спросила ее: «Кто приготовил эти печенья? Они такие вкусные». Она ничего не ответила. Тем временем, Ошо тоже отложил свою книгу и присоединился к нам. Я могла чувствовать, как эту женщину просто распирает гнев. Не найдя слов, она, наконец, ушла.
Я стала рассказывать Ошо, что произошло на кухне, а он все смеялся и смеялся, как маленький ребенок. Он сказал: «Завтра скажи ей, что мы не хотим попасть на небеса, что мы готовимся попасть в ад, и для этого совершаем все виды грехов». Я взорвалась от смеха, и это окончательно освободило меня от напряжения, и мы вместе стали есть печенье, пока тарелка не опустела.
Пока Ошо находился в ванной, повар принес чашку, наполовину наполненную каким-то зеленым соком. Он сказал: «Это сок "Ним", и Ошо пьет его первым делом каждое утро». Он оставил чашку на столе.
Когда Ошо вышел из ванной, я сказала ему об этой чашке сока «Ним». Он сказал: «Раньше я пил его, но сейчас прекратил. Он очищает кровь — можешь его выпить». Я капнула себе на ладонь и попробовала. Он был очень горький. Я сказала Ошо: «Он очень горький». Он сказал: «Просто задержи дыхание и разом выпей». Я так и сделала, как послушный ребенок, и он просил меня пить все три дня и сказал мне, чтобы я продолжала пить его дома.
Уже три дня подряд я делаю динамическую медитацию, и у меня постоянные ощущения жжения в животе, и весь день меня одолевает жажда. Я никогда не говорила об этом Ошо, но этот сок «Ним» действительно помогал.
Я продолжала пить сок почти два месяца до того дня, когда одна пожилая женщина сказала мне, что сок «Ним» не пьют больше недели. Она удивилась, услышав, что я пила его два месяца. Она сказала: «Наверное, сила твоего Мастера тебя спасла. Иначе, он бы очень тебе навредил». Я почувствовала, что это был знак от Ошо через эту женщину, чтобы прекратить пить сок «Ним».
Сегодня ушли ужинать все, кроме меня. Ошо отдыхает в своей комнате, а я лежу на кровати в соседней. В моей левой груди появилась какая-то опухоль, и когда я показала ее своему доктору, он посоветовал мне пройти обследование в больнице Тата. Он сказал, что это может быть злокачественная опухоль. Я испугалась. Я бы лучше умерла, чем страдала от рака. Одна из моих лучших подруг уже перенесла операцию по удалению опухоли в груди. Я все же чувствовала себя неготовой идти на обследование. Я никому об этом не говорила, но сама начала все больше и больше беспокоиться.