Через полтора года мне удалось посетить Ошо в Раджнишпураме (Америка), где строилась новая коммуна. Ошо молчал и выходил только в полдень, чтобы объехать коммуну. Я увидела его проезжающим мимо меня, когда стояла в одну линию вместе с другими саньясинами на обочине дороги. Всего лишь мельком увидеть его было достаточно для меня. Он передал мне одну из своих шапочек как подарок, но мы никогда не встречались физически.
Моя следующая встреча с Ошо была в Манали (Индия) в декабре 1985 года, когда он вернулся из Америки. Он остановился в прекрасном отеле окруженном грядой гор, покрытых снегом. С другой стороны отеля была река, бегущая со всем своим величием, напевающая музыку текущей воды. Манали известен как долина богов. Сама атмосфера питает. Ошо выглядел вполне здоровым и счастливым. В 10.30 утра, когда я вошла в его комнату с несколькими друзьями, он сидел на диване, и мы все сели вокруг него на полу, покрытом ковром. Все эти годы которые прошли без него, просто унеслись прочь в один момент. Он рассказал нам свою историю о том, как побывал в американских тюрьмах которая отразилась прямо в моем пупочном центре. Я чувствовала на себе всю боль, через которую он прошел, и слезы тихо потекли из моих глаз.
Программа на будущее для Ошо еще не совсем ясна. Только несколько саньясинов, которые заботятся о нем, остались с ним, другим разрешается его посещать, но возвращаться затем обратно. Ошо попросил нас отправиться в коммуну в Пуне и помочь там. Он встал и ушел в ванную. Мы все вышли из его комнаты с тяжелыми сердцами и уехали из Манали через три дня, и разъехались в разные стороны.
Я приехала в Пуну в конце декабря 1985 года и снова начала помогать в бухгалтерии в коммуне. Остались только пятьдесят-шестьдесят саньясинов, и все место кажется опустевшим. Через пару недель мы услышали новости, что Ошо уехал из Манали и отправился в Непал. Многие саньясины из Индии поехали в Непал встретиться с ним. Каким-то образом я почувствовала, что приехать к нему физически, где бы он ни был, для меня невозможно.
За все эти годы физической разлуки я, наконец, научилась быть связанной с ним в молчаливые минуты моих медитаций. Боли от разлуки больше не было. Мы узнали, что он остановился в отеле в Непале и беседует каждое утро и каждый вечер в конференц-зале в том же отеле. Кто-то из официальных лиц в Непале заинтересован в том, чтобы Ошо там остался. Затем, примерно через полтора месяца, мы услышали новости, что Ошо отправился в Грецию, и что он продолжит оттуда свое кругосветное путешествие. Эти новости были настоящим ударом для меня. Я почувствовала, что уже никогда не смогу увидеть его в этой жизни.
Каждое утро я просматривала газеты в поисках новостей о нем. Через пару недель я прочитала в новостях, что Ошо был арестован и депортирован оттуда. Я очень расстроилась и во время своих медитаций молилась, чтобы он вернулся в Индию. Запад, кажется, не готов переварить то, что несет этот непримиримый человек. После этого случая новости были одни и те же. Ему не разрешали посещать страны. Однажды, к своему облегчению, мы прочитали, сто Ошо разрешили посетить Уругвай. Ошо остановился там на несколько месяцев, а затем должен был уехать, чтобы продолжить свое путешествие.
Однажды вечером, когда я лежала на кровати, я почувствовала, что совершенно истощена, и что мне нужен большой отпуск. Я уехала из коммуныв Пуне и поехала на север в горы. Каждое утро я просматривала газеты, чтобы найти что-нибудь о бесконечном путешествии Ошо на своем реактивном самолете. После того как он уехал с Ямайки, новостей в газетах не было. Я наслаждалась отпуском на берегах реки Ганг, ходила в горы, поднималась в Гомукх, где начинается Ганг. Я вернулась в Бомбей в середине июля очень свежая и полная энергии.
Утром, 31 июля 1986 года Ошо прибыл в Бомбей. Свами Сурадж Пракаш приготовил для Ошо прекрасный дом, который он назвал «Сумила», расположенный около пляжа Джугу. Для Ошо он отвел первый этаж до тех пор, пока не будет найдено другое место для него. Известие о прибытии Ошо держалось в секрете ради безопасности, и только восемь-десять саньясинов знали об этом. Четверо из них отправились в аэропорт, чтобы его встретить, а четверо остались в Сумиле.
После продолжительного ожидания машина с Ошо подъехала к Сумиле около 10.30 утра. Он сидел на заднем сидении вместе с Ма Нилам. Меня переполнила радость, когда я открыла дверцу его машины и тем самым приветствовала его в Индии. Открыв дверцу, я встала в стороне со сложенными ладонями. Он медленно и мягко вышел из машины, и, похлопав меня по руке, сказал: «Привет, Джиоти». Он выглядел очень хрупким. Я глядела на него некоторое время, не способная что-либо сказать. Он повернулся и пошел в сторону дома. Откуда-то появились журналисты и защелкали фотоаппараты. Я шла за ним и увидела, насколько худым и слабым стало его тело. После обеда ему нужно было отдохнуть, и Нилам сообщила, что он ждет нас в три часа. Каким-то образом известие о его прибытии стало распространяться, и в три часа большая гостиная на первом этаже была переполнена любящими его.