Это был наиболее точный показатель, с помощью которого можно было определить мой прогресс в освоении «Таинства Небесной Тени».
Сперва я мог провести под водой пять минут.
Затем десять.
Теперь, на четвёртом месяце моих тренировок, я добрался до тридцати. Одновременно с этим внутри меня сгущался эфемерный мрак. Сперва он был размером с горошину, затем — футбольный мяч. На данный момент он напоминал надувной шарик. Неплохо… Наверное.
На самом деле хорошо это или нет я узнаю только когда встречу других воинов.
Чёрное зёрнышко внутри меня продолжало расти.
Сперва она была размером с песчинку. Затем — яблочко. В данный момент она напоминала чёрный астероид внутри моего внутреннего космоса.
По мере её роста я мог всё больше и больше времени проводить под водой, а также возрастали и прочие… Назовём это «характеристиками» моего тела. По крайней мере так я озаглавил тетрадку, в котором вёл свои записи. Вернувшись домой и приняв тёплый душ, я сразу обновил данные:
'Дыхание: 32 м
Подъёмная сила: 100 кг одной рукой
Высота прыжка: 3 метра
Скорость бега (без техники): 25 км в час'
Очень неплохо. Я уже вполне мог считаться сверхчеловеком. Причём следует учитывать, что это были мои «голые» характеристики. Цингун представлял собой чёрную силу, которая струилась внутри моего кровотока и насыщала мои мышечные ткани. Это был своего рода генератор, топливо, главной задачей которого было питать инструменты-техники.
Просто так я мог подпрыгнуть на три метра; с техникой «Небесного шага» — в два раза больше. Техника быстрого перемещения позволяла мне разгоняться, — на ограниченное время, но всё же, — на сорок километров в час. А ведь ещё с их помощью я мог ходить по воде, забираться на пологие стены, зарывать под землю за считанные секунды и совершать многие другие сверхчеловеческие подвиги…
Из меня вышел бы отличный ниндзя. Стоило мне об этом подумать, как в моей голове немедленно нарисовались десятки новых вариаций сюжета. Я откинулся на спинку кресла и с упоением погрузился в мир своих фантазий.
Именно благодаря ним я не испытывал нетерпения, ожидая приближения моей судьбы. Теперь, когда мои грёзы заимели реальную подоплёку, мне хотелось основательно ими насладиться. А за реальную историю можно будет взяться в любое время. Иной раз человек, понимая, что нечто неприятное вскоре закончится, начинает испытывать к этому некоторую приязнь. Теперь, когда я знал, что скучная жизнь подходит к своему завершению, я стал видеть в ней определённый шарм. Томительное ожидание имеет горьковато-сладкий привкус.
К тому же я знал, что оно не может продлиться долго. Наверняка, моя история уже маячила на горизонте. Она могла постучаться уже в этом месяце, уже на этой недели!
Я посмотрел на дверь и невольно улыбнулся, понимая, что наслаждаюсь последними мгновениями заурядной жизни перед началом великой судьбы…
…
Так прошло три года.
…
…
…
Глава 5. Пустота
Прошло три года.
Летом я успешно сдал сессию и поступил на пятый курс. На горизонте уже маячила реальная жизнь и реальные заботы, но не поэтому меня ещё в начале года, зимой, стали всё чаще одолевать тревожные мысли…
Мои силы продолжали расти. Теперь я мог проводить под водой четыре часа подряд, высота моего прыжка достигла девяти метров, а с помощью техники «Небесного шага» у меня и вовсе один раз получилось взбежать на стену небольшой многоэтажки.
У меня уже не было никаких средств измерять силу своего удара — если я использовал технику, даже плотная сталь гнулась под напором моего кулака, как алюминий… В этом плане всё было хорошо, но…
Истории не было.
Сперва я не обращал на это внимания. Наоборот, я радовался своей отсрочке. Она позволяла мне лучше подготовиться. Стать ещё сильнее, настоящим суперменом. Но прошёл первый год, затем второй, затем третий. Ожидание перестало меня радовать. Я стал нетерпелив. Я перебрал в голове уже все возможные варианты сюжетов, начиная от инопланетного вторжения и заканчивая судным днём. Мне хотелось поскорее узнать ответ, узнать свою судьба… И ничего.
Моё беспокойство нарастало. Нарастало раздражение. Дни напролёт я шатался по улице, высматривал, искал.
Время от времени меня посещала опасная мысль.
А что если…
Но продолжать её не хотелось. Я становился раздражителен. Всё сложнее мне было наслаждаться чужими история. У меня покалывало на сердце, когда я видел, что другому человеку, пускай даже вымышленному, уже достался его драгоценный сюжет, в то время как сам я всё ещё стою в очереди.