Если бы она отказалась, я бы это пережила, хотя и, правда, боюсь ночевать одна в незнакомом месте.
– А вы меня вязать научите? – спросила Маша после недолгого раздумья.
– Конечно! – ответила я.
– Тогда я согласна! – сказала Маша с улыбкой. – Да и вдвоём всё же веселей! А если прицепятся, почему мы вдвоём в номер селимся?
– Милая моя! – отвечаю я. – Кому какое дело до этого? И вы, и я привезли им деньги – а, следовательно, имеем право селиться так, как нам удобно! Ну, если докопаются, скажем, что мы тётя и племянница.
– Идёт! – сказала Маша.
Допив чай и расплатившись, мы пошли за вещами, а после, найдя таксиста, поехали в гостиницу. Забегая чуть вперёд, хочу позволить себе несколько слов по поводу того, что я услышала от Маши в кафе, дабы попытаться пресечь разные толки и не дать в обиду девушку: не спешите, пожалуйста, подумать, что она каждый день, не зная стыда, ходила голой, и осудить её! Поверьте мне, ничего этого не было. Да, Маша иногда действительно могла спать раздетой, если было сильно жарко; но зато, когда жара немного спадала, Маша спала, одетой в пижаму. Так что я бы попросила читателей быть к моей юной спутнице немного снисходительнее. Сказать по совести, я и сама, когда было жарко, что невмоготу, спала в одних трусиках. И вообще Маша вела себя очень хорошо, что редкое явление среди молодёжи. Так, например, идёшь к подъезду, таща на себе портфель с ноутбуком, а в руках пакеты с покупками, выходит из подъезда какой-нибудь соседский отпрыск… И нет, чтобы придержать дверь, пока ты войдёшь, вышел и пошёл себе, куда ему надо. А ты, как хочешь, так и ковыряйся у двери со своим добром! Маша же и поможет, если надо, и просто в общении со мной была уважительна и вежлива (при этом я старалась сделать так, чтобы наше общение было естественным, свободным, дружеским… Словом, чтобы в нём не было ничего холопского со стороны Маши; чтобы наша разница в возрасте не отпугивала её от меня, не придавливала, а напротив, располагала её к желанию беседовать со мной, а меня к желанию слушать, обсуждать или по-дружески делиться своим опытом, если требовалось). Интересно, кто её родители?
3
Вот мы и в гостинице! Скажу сразу, чтобы после не возвращаться к этому: зарегистрировали нас без каких-либо проблем! Даже не пришлось сочинять, что мы тётя с племянницей. Номер хороший, чистый, светлый. В комнате есть всё, что надо: две кровати, тумбочки для мелких вещей, письменный стол со стульями и даже телевизор, который лично мне вообще до колокольни. В коридоре стоит шифоньер, куда мы с Машей развесили и разложили наши вещи. Наконец, ванная и туалет совмещены, там было вполне просторно и удобно.
– Тётя Таня, можно, я быстренько искупаюсь? – спросила Маша. – Я просто устала и хочу прилечь.
– Да, конечно! – сказала я. – А вы обедать не пойдёте?
– Нет, – сказала Маша. – Во-первых, я в самолёте наелась, плюс ещё чаю попила, а, во-вторых, в такую жару что-то в рот тащить…
Я, соглашаясь, покачала головой. В самом деле, с обедом я погорячилась. Взяв всё, что нужно, Маша пошла мыться. Я же тем временем открыла балкон, задёрнула шторы, чтобы и не так сильно жарило и можно было хотя бы слегка раздеться. После чего я повесила на ручку двери табличку с надписью «Не беспокоить!» и стала приготовляться к душу, доставая из своих вещей полотенце, длинную зелёную майку, служившую мне ночнушкой, сменное бельё и любимый свой голубой халат с большими красными розами. Я взяла его, потому что он тканевый, в нём легко и не жарко.
– Ну, слава богу, теперь жить можно! – сказала Маша, выйдя из ванной в белой пижаме с розовыми бабочками, состоящей из шортиков и рубашки с короткими рукавами. – А то ходила, как варёная селёдка.
Я невольно усмехнулась этому сравнению, поскольку никогда не видела варёной селёдки. Но чего в нашем языке ни появится, если очень жарко!
– Тётя Таня, вы двери заперли? – спросила Маша.
– Нет, но я повесила на ручку табличку, чтобы не беспокоили, – ответила я.
– Я бы заперла на всякий случай, – сказала Маша. – Вы идите, купайтесь, а я всё сделаю.
– Хорошо! – сказала я и, взяв всё своё, пошла в душ.
И, правда, после душа полегчало! Когда я вышла, то Маша уже спала, а, может быть, начинала засыпать, лёжа с закрытыми глазами и накрытая ослепительно белым пододеяльником. Решив не тревожить человека, я пошла проверить дверь – она была запертой, после чего я вернулась в комнату. Подойдя к своей кровати, я расстелила постель и, сбросив халат, тоже легла в кровать. Я даже не заметила, как быстро уснула. Возможно, я тогда сильно устала.
Надо бы сказать, что такой сон-час мы устраивали каждый день в течение всего времени нашего отдыха: во-первых, после обеда никуда не выйдешь, так как на улице была просто баня, а, во-вторых, дневной сон, говорят, спасает мозг от инсульта. Да и потом, коли мы вставали рано, организм какой-то доли сна лишался, и нужно было её восполнить.