– А ведь мальчишка, сам того не зная спас сегодня троих, - заговаривает первым Плэгас: – рыцаря Джинна с его учеником и кого-то из нас.
Пьем, не чокаясь. Потом опять молчим. И снова пьем.
– Этот мир совсем испортился, - жалуюсь я бывшему учителю.
Тот ответил еще через три рюмки.
– Слышь. Пал... Палп… тьфу! Сидиус. Пошли в Храм, а?
– К джедаям? Так они спят уже.
– И хрен с ним. Свидетелей меньше.
– Только никаких честных поединков! Просто бьём морду магистру Винду и уходим. А то Джем Со я щас не сдюжу.
– Не-е-е, морду бить не будем. Ему Квак… Квай-Гой рыло начистит… Или Дуку.
– Или оба сразу. А что мы сделаем?
– Допьем и пойдем.
Мы допили и пошли. Дарт Мол перехватил нас уже на улице.
– Прошу простить, милорды, но вам лучше вернуться и лечь спать.
– Пшел с дороги, головастик!
– Месть ситхов будет страш-ш-шной!
Забрак молча сверкнул желтыми глазами из-под капюшона и остался стоять на месте. Только надолго его не хватило. Волна нашей ненависти возможно была несколько расфокусирована, но мощь владык Тьмы неостановима! Дарт Мол тяжело вздохнул и сделал шаг в сторону. За его спиной очень кстати оказалась распахнутая дверца спидера. А то ноги держали меня уже не слишком надежно. Почти падаю внутрь.
Следующим несомненным воспоминанием стал неприятно бьющий в глаза солнечный свет. И невозможность открыть глаза или отвернуться без риска взрыва внутри головы. А что было до этого… Зыбкие обрывки, было – не было, не разобрать. К забору Храма мы вроде бы подъехали. Только почему-то далеко от ворот. Решили идти пешком. Но путешествие быстро утомило. Показалось, что идти к джедаям лордам ситхов западло. Дарт Плэгас вроде бы орал через стену, чтобы к нам немедленно вышел Йода. Но гранд-магистр испугался и не пришел. Тогда учитель решил пробить джедайскую стену лбом. А я предложил месть лучше. Потом мы, кажется, втроем мочились на стену. А-а-а, нет, не помню.
Зато утро выдалось. Каким? Просто выдалось. Началось оно ближе к полудню. Завтрак показался излишним. В доме – ни души. Дарт Плэгас отбыл в неизвестном направлении. Ну и ситх с ним. Дарт Мол тоже где-то шлялся. Жаль, ему бы я рога пообломал за вчерашнее непочтение.
В Сенате оживленно обсуждался самоотвод третьего кандидата. Обсуждался шумно настолько, что предвыборную речь моего соперника сенатора Органы даже если кто и хотел услышать, за шумом не сумеет.
Взглянув на меня, все утро комлинк разрывавший Мас Амедда только рогами покачал, молча всунул мне в руки бутылку минералки и плавно тронул ложу в центр зала. Прикладывать холодненькую бутылку ко лбу было приятно, а думать о предстоящей речи – нет.
– Дамы и господа, полагаю, что события последней ночи красноречивее любых слов говорят о принципиальной позиции, идеалах и врагах следующего кандидата – сенатора от Набу Шива Палпатина.
Поднимаюсь на ноги и кланяюсь собравшимся. Нет, головой лучше не шевелить. Тем временем председательствующий Амеда не унимается.
– Так стоит ли тратить время на слова, когда мы видим дела?
Зал неопределенно загудел. То ли морду мою опухшую оценивали, то ли согласие выражали. Я не понял.
– Предлагаю перейти к голосованию.
Зал не возражал. Ох, Амеда, ох, спасибо! Век не забуду! Пока голосование, пока то-се, к первой речи в качестве канцлера я вполне оклемался.
Домой я вернулся практически ночью. Обессиленно плюхаюсь в кресло. Напиваться второй вечер подряд – лишнее. Просто не шевелиться. И не то, чтобы обеспечить гарантированный исход голосования было особенно сложно. Однако, ощущение, словно из выгребной ямы вынырнул. Наверное, именно потому, и противно, что несложно и предсказуемо. И еще из-за едва заметного запаха гари из пострадавшей части дома.
Ступор постепенно сменился раздражением. Где этот хаттов Мол? Учителю вызвериться не на кого, а его невесть где носит! Словно почувствовав мое всё нарастающее недовольство, в коридоре завозились. В полумраке гостиной по пальцам явственно побежали искры статического электричества. Желание шибануть по ученику прямо через дверь оказалось столь непреодолимым, что я вскинул руки в характерном жесте «молния ветвистая, средней интенсивности с двух рук».
– Я не один, - раздалось из-за двери.
Кого он еще приволок? Быстро протираю руки шерстяной тряпкой и прикладываю ладони к металлическим набалдашникам на ручках кресла. Надеваю на лицо добродушную улыбку.
– Что же вы не заходите, друг мой? И почему вы держите нашего гостя в прихожей.
– Слыхал, гаденыш? А ну, пошел внутрь!
Из холла раздается звук звонкой затрещины, жалобный писк и совсем непонятная возня. Дверь, наконец, распахнулась. На пороге возник злющий как сто коррибанских призраков Дарт Мол с упирающимся мальчишкой Скайуокером в руках.