Записки. Том II. Франция, 1916–1921

Одновременно с конференцией в Шантильи, в Париже заседала другая, политическая{22}.

3/16 ноября у Бриана был завтрак и там встретил многих старых знакомых. Там же я познакомился с Ллойдом Джорджем{23} и с Асквитом{24}. После завтрака поехал в Сrillon[1], где имел продолжительный разговор с [бывшим] генерал-квартирмейстером английского Генерального штаба генералом Мюрреем{25} о месопотамских и египетских делах и ему сообщил о том, что решено было в Эрзеруме и Тифлисе. Он познакомил меня с транспортными средствами Англии в Средиземном море. С французскими транспортными средствами меня ознакомил французский морской министр{26} и его помощник{27}.

Английские транспортные средства в Средиземном море, по сравнению с нашим масштабом, были очень велики. Но и снабжение английских войск, во всех отношениях, шире нашего. Бездорожье театра кроме того требовало перевозки больших железнодорожных средств, камионов[2] и вьючных животных и, как признался генерал Мюррей, и с этими даже средствами, все-таки временно ощущаются затруднения. Организация и использование этих средств были прекрасными.

4/l7-XI был обед у президента республики и там уже определенно говорили, что конференции в Шантильи и Париже цены иметь не будут, а в декабре соберется конференция в Петрограде, и ее слово будет окончательное. На первых порах это показалось очень странным. Зачем же было собирать людей в Париж?

Три недели тому назад я выехал из Ставки, 12 дней тому назад из Петрограда и о возможности такой конференции не было и намека. Откуда подул ветер и кому это понадобилось?

Как в России между Ставкой и главными управлениями в Петрограде, так здесь между заготовительными органами и Петроградом, с места, пришлось натолкнуться на разногласие и неопределённость всего того, что исходило от центра. Работали порывами, под влиянием минуты.

Была ли то наша неумелость в боевых делах или нечто иное, сказать не могу. Но союзники наши, привыкшие к точности и к тому, что на неделе не 7, а одна пятница, этим ходом требований от нас не восхищались, но относились снисходительно. Мы были бедны короткими калибрами, стали просить о них, а немного спустя стали требовать длинные. Бесконечная переписка затянулась по поводу стале-чугунных снарядов, взамен стальных.

Тем не менее, Англия и Франция, в период конца 1916 и начала 1917 г., дали столько, сколько мы в организационной работе на месте не могли переработать, ибо эта работа была поставлена не удовлетворительно, как неудовлетворительно были оборудованы приемные пункты в Архангельске и в особенности в Коле.

В Шантильи, я надеялся изучить прошлое по работам, которые велись раньше моим предшественником, но ни дел, ни копий телеграмм не нашёл и только несколько разрозненных карт лежало в кабинете.

В составе моей миссии были: полковники Вoйна-Панченко и Кривенко{28}, ротмистр Панчулидзев{29}, французской службы капитан князь д’Аренберг, Нарышкин, лейтенант Извольский{30}. Полковник Кривенко, в скором времени, уехал в Россию, а ротмистр Панчулидзев перешел в канцелярию военного агента в Париже{31}. Остались Нарышкин и Извольский очень достойные и воспитанные молодые люди и на долю их выпала вся работа.

Представитель верховного командования во Франции был поставлен не нормально. Будучи в очень большом чине, в деловом отношении до него ничего не касалось, и ни русские войска, ни военный агент, ни другие учреждения ему подчинены не были. С формальной стороны ему предоставили: утверждать награды и судебные приговоры, а по всем остальным вопросам и сам он, и военный агент, и войска должны были обращаться в Петроград или в Ставку, так как войска внедрены были во французскую армию, то естественно, что они должны были подчиниться французской военной иерархии.

Но эта последняя не могла входить во все вопросы внутренней жизни и инспекторского характера, касающихся войск. По ним войска обращались в Петроград в Ставку. Все что приехало из России по делу и без дела обращалось к военному агенту как местному органу. Из учтивости некоторые приезжали ко мне, но за время пребывания их во Франции они представителю подчинены не были и их работа шла помимо него.

22

…заседала другая, политическая… – имеется в виду конференция представителей государств-союзников в Шантильи 18–19 ноября 1916.

23

Лойд-Джордж Дэвид (1863–1945), лидер Либеральной партии Великобритании. В 1916–1922 гг. премьер-министр Великобритании.

24

Асквит Герберт Генри (1852–1928), граф, лидер либеральной партии в 1905–1924 гг. В 1908–1916 гг. премьер-министр; с 1924 – член палаты лордов.

25

Мюррей Арчибальд (1860–1945), британский генерал, с марта 1916 по апрель 1917 – командующий английскими войсками в Палестине и главнокомандующий английскими войсками на Среднем Востоке.

26

…французский морской министр… – имеется в виду Лаказ Мари-Жан-Люсьен (1860–1955), французский вице-адмирал, член Французской академии, с 29.10.1915 по 02.08.1917 – морской министр.

27

…его помощник… – имеется в виду Нель Луи (1864–1920), французский политический деятель, в 1915–1917 гг. заместитель морского министра, впоследствии министр юстиции в правительстве Ж. Клемансо (1917–1920).

28

Кривенко Василий Васильевич (1879–1926), полковник. В 1915 г. штаб-офицер для поручений при главнокомандующем Северным фронтом; с 1917 – штаб-офицер для поручений при генерале Ф.Ф. Палицыне.

29

Панчулидзев Алексей Николаевич (1884–1964), подполковник л-гв. Уланского полка, с декабря 1917 – помощник, затем – штаб-офицер для поручений при военном агенте во Франции, с 1918 – в эмиграции во Франции.

30

Извольский Григорий Александрович (1892–1951), сын А.П. Извольского, в 1914 вступил добровольцем в Иностранный легион, в 1923–1924 гг. директор банка Рябушинских в Париже, с 1924 – в эмиграции в Америке.

31

…военного агента в Париже… – имеется в виду Игнатьев Алексей Алексеевич (1877–1954), граф, генерал-майор, с 1912 по 1919 – военный агент во Франции. После 1919 – на дипломатической службе в СССР.