. - Я буду завтра, - сообщил он, скрываясь в глубине коридора. - Непременно буду!
- Мы опаздываем! - недовольно воскликнула Кана.
Я хотела насладиться мигом разлуки, но момент упущен. И мы поспешили в покои Ее великолепия.
Оставив гэта¹⁶ на веранде, мы присели в сэйдза, и служанка приоткрыла нам сёдзи. Старшая мёбу Мира цитировала танку о красавице луне, скрывавшейся за ликом солнца. Последние строки я шепнула про себя. Я прекрасно знала этот стих, откровенно, если бы меня попросили рассказать танку при дамах из высшего общества, я бы непременно рассказала эту. Через несколько лет Хана допишет в конце листа:
Это стихотворение написала Лира Измира, когда была семнадцатилетней девушкой. В ранних ее работах природа занимала центральное место, а император и его супруга сравнивались с солнцем. Первые стихи буквально пропитаны любовью к государям, но в дальнейшем ее мудрость обратилась к нам, молодым семнадцатилетним девушкам нового поколения. Говорят, Лира Измира стала такой после посещения дворца. В 792-м году мне совершенно не хотелось в это верить, но сейчас, по истечению нескольких лет, я чувствую в ее стихах предостережения наивным мёбу.
В покоях царила тишина, достопочтенная публика с удовольствием слушала стих, но стоило Мира закончить цитату, десятки любопытных взглядов уставились на нас, и мы, не вставая, склонились перед государыней.
- Вы припозднились, - императрица сделала нам замечание. О как же я расстроилась! Разгневать свою госпожу - дело нехитрое. Мое сердце билось учащенно, а щеки пылали теперь уже от стыда. - Возмутительно! Хана, сегодня твой дебют, и ты смеешь задерживаться. Какова причина твоего опоздания?
- Моя государыня...
И я умолкла. Я судорожно вспоминала подходящее стихотворение, чтобы объясниться. Однако слова нарочно сбились в кучу: в голове всплывали лишь любовные стихи, присланные господином Нацуми для меня, и я не смогла ничего ответить.
- Ваше великолепие, позвольте ответить мне.
Кана была спокойна и уверенна в себе, будто и правда имелась уважительная причина нашего опоздания.
- Во время сборов меня посетило видение, и я потеряла равновесие. Хана помогла мне прийти в себя. Это я задержала ее. Прошу простить меня.
- Это та девушка, которая расскажет нам истории судьбы? Это весьма уважительная причина! - воскликнула девушка в глубине покоев. - И что же вы такого увидели интересного? Расскажите нам всем, прошу.
Кана подняла голову и спокойно ответила:
- Еще не время, извините меня. Я не могу рассказать вам сейчас, я чувствую, что не совсем понимаю предсказание.
- Жаль, - ответила девушка, и государыня жестом позволила нам войти.
Мы прошли вглубь внешних покоев императрицы, и я рассмотрела «добрую девушку из глубины зала». Ею оказалась младшая дочь канцлера - Суэкко. Милая юная особа с детским миловидным лицом и возрастом старше меня на год. У нее красивые светлые волосы: белее чем мои, однако желтее чем волосы Мира. Она всегда улыбалась, и мне казалось, еще одно божество спустилось с небес. И если императрица была огненной лилией в пруду, то Суэкко напоминала пушистый и мягкий хлопковый цветок где-нибудь в горах.
Мы расселись на циновках, и служки разнесли заварники с горячим зеленым чаем. Дамы вели неспешные беседы и распивали напиток: чай получился очень крепким, но с тем невероятно вкусным. Так невольно забывается то, что на сердце, и тягостные мысли не льются рекой. Мое сердце смирилось с разлукой, позволив спрятать мысли о господине Нацуми за церемониальную ширму моей души. В конце концов, у нас всегда будет завтрашний вечер, а сегодня у меня будет целая ночь впереди, чтобы подумать.