ое боевое крещение. - Совершенно не смешно. Ну кто вот так без обиняков может пошутить над незнакомой девушкой! Его счастье, что в свои семнадцать я была не замужем, и мне некому было пожаловаться в случае серьезных намеков на непристойность. А впрочем, было в его поведении некое очарование. Господин обещал подарить мне сборник Лиры в качестве извинений. Но я растаяла не из-за подарка. Мы перекинулись парой фраз, оказалось, у нас было много общих тем, начиная от восхищения государями, заканчивая стихами. Он записывал выдуманные строки, услышанные на поэтических турнирах, а я училась их выдумывать. Я решила не прерывать знакомства и подколоть его в следующую нашу встречу. Вскоре он покинул дом, и я не вспоминала о нем и минуты. Какова же была моя радость увидеть знакомое лицо среди сотен незнакомцев. Я подала руку и с удовольствием согласилась прогуляться после торжества, хоть и была еще немного смущена из-за неудачной шутки. Мои собеседницы покинули меня: куда-то улизнули, растворились в пестром разнообразии гостей в парадных одеждах. Чиновники высших рангов удостоились чести явиться в алых кафтанах всевозможных оттенков, накинутых поверх алых штанов. Они напоминали живые искорки, вздымающиеся ввысь от костра. Другие предпочли светло-лиловые, пурпурные кафтаны с белым внутренним платьем из шелка-сырца и пестрые накрахмаленные штаны из шелка. От них разило летней свежестью, и солнцепек шестой луны отступал. - Позвольте поухаживать за вами, Хана, я знал, что вы прибудете на торжество и занял отличные места возле господина Руэки. Он обещал мне отбиваться за них до последней минуты. - Вы желаете загладить вину за ваш перфоманс на веранде? - Ах вот оно что, вы все еще не простили мне? В таком случае, считайте это моим способом извиниться. Я не хотел смутить вас. Нацуми выбрал прекрасное место. До красной дорожки подать рукой! Отсюда можно любоваться ослепительным великолепием императора и его будущей супруги без лишних усилий: не нужно вытягивать шею, как черепаха, и тянуться на носочках ввысь. Как же мне повезло. Мы подошли к господину Руэки, перекинулись парой фраз и некто передал, что свадебная процессия тронулась к алтарю. То тут, то там нетерпеливые особы выкрикивали: «Ну где же они, где?» Признаться, я сгорала от нетерпения вместе с ними, глядела на пустую дорожку в надежде ускорить томительное ожидание. Наконец послышалась церемониальная музыка, и все утихли. Мое сердце ликовало! Через несколько мгновений мы увидели торжественно шествующих священнослужителей храма. Они играли на духовых церемониальных инструментах. За ними выступал Его великолепие император в традиционном свадебном костюме и государыня-императрица в белом свадебном кимоно. Ее огненно-рыжие волосы заплели в прическу и спрятали под церемониальную шляпку - цуно какуси. Госпожа прекрасна всегда, а в свадебном кимоно она напомнила мне огненную лилию в чистом пруду. Я искренне любовалась и восторгалась. Каждая придворная дама хотела оказаться на месте госпожи Эрзы. Признаюсь, я тоже, но только в далеких мечтах. Я знала свое место и очень любила императорскую чету. Увы, сама церемония проходила исключительно в семейном кругу и была недоступна для глаз посторонних. Говорят, император сильно нервничал и чуть не опрокинул церемониальную чашу. Если бы злые языки и сами удостоились императорской чести, я бы посмотрела на них в столь ответственный момент. Не хочу омрачать прелестные воспоминания отвратительными слухами. Несмотря на солнцепек и капли пота, противно стекавшие под одеждами, мы покорно стояли подле ступеней в храм и дожидались явления императорской четы. Это было восхитительно, государь и государыня вышли держась за руки, они махали поданным и сияли. Будто солнце и луна снизошли воплоти. Мы рукоплескали. Дух захватывало! До чего чудесная картина. Гуляния продолжались семь дней, семь ночей в загородной усадьбе отца императора. Мы праздновали в главном зале, устеленном бледно-зеленой циновкой. Мне нравятся бледные оттенки. Они приносят некую утреннюю свежеть в разгар жаркого зноя. А еще ароматы курений и благовоний, например, бергамота. Когда сквозь окошки продувал ветерок, я чувствовала сладкую нотку груши в воздухе. Императорская чета сидела за отдельным столиком в глубине комнаты. Нас разместили неподалеку от государей в компании разношерстных чиновников. Мы развлекали Ее и Его великолепие танцами, шутками и болтовней о высоком. Это было прекрасно. Ближе к рассвету муж и жена отбывали в покои на положенный отдых и чуть уставшие, но счастливые возвращались к гостям ближе к полудню. На седьмой день гуляний к нашей компании присоединились господин Нацуми и господин Руэки. Они пили рисовое вино и подначивали дам на неприличные разговоры. Я молчала, иногда улыбалась и заинтересованно кивала, чтобы не показаться скучной. - Довольно пошлостей, - сказал император. - Хочется чего-то невинного и воодушевлённого, я бы послушал ваши стихи, - он посмотрел на нас. Все присутствующие тут же подхватили идею. Больше всех меня поразила Мира. Она творила чудесные строки, подбирала особенно удачные сравнения и цитировала сборник Лиры - известнейший том стихов, вышедший из-под пера гейши. Она была прославленной женщиной в прошлом веке: искусно владела языком тела и мысли. Мне бы так! Я расстроилась и загрустила, отвлеклась от всеобщего веселья. - Я хочу послушать новенькую даму. Хана, расскажи коротенький стих, - императирица впервые обратилась ко мне по имени. Я вздрогнула от неожиданности. Будто током прошибло от макушки до пят. - Посмотрим, чему ты научилась за месяц службы. Поразительно и неожиданно! Государыня помнила обо мне! Все уставились на меня, кажется, я уменьшилась вдвое, сжалась, опустила голову, но тут же попыталась усмирить свой страх. На трясущихся ногах вышла на публику и, несколько подумав, я неуверенно подняла голову, пугливо глянула на Ее величество и сказала: