– Он здесь, – говорю я, уже мысленно переключаясь на услышанную новость. – Что вы рассказали местным о моем расследовании?
– Вы хотите сказать, вашему брату?
Подколол-таки, гад…
– Да, – говорю я. – Ему.
– Когда стало ясно, что сами вы ему ничего не сказали, я не стал вдаваться в подробности. Он считает, что здесь есть некая связь с серией убийств, которые вы расследуете. Остальное я оставляю вам, но мне нужно быть в курсе того тона, которого вы придерживаетесь.
– Понято.
– И не знаю, как вы, но лично я нахожу странным, что этот труп появляется именно тогда, когда вы уже там.
– Да, – говорю я, уже думая о том же. – Не могу с этим не согласиться.
– Либо кто-то оставил вам подарок, – добавляет Мерфи, – либо кто-то знал о вашем приезде и в экстренном порядке подчистил концы. В таком случае у этого человека есть доступ к вашему ближайшему окружению, будь то профессиональному или личному. И в любом случае общий знаменатель – это вы. Кто-то явно счел вас угрозой. О чем вы умолчали, агент Лав?
– Ни о чем, – отвечаю я, и это чистая правда – по крайней мере, в связи с этим делом и моей работой, насколько мне известно. – Но я попробую выяснить, кто это может быть.
– Выясните, – приказывает Мерфи. – И будьте начеку.
И заканчивает разговор.
Вновь уделяю внимание женщине за стойкой, а потом поворачиваюсь и выхожу из очереди, только чтобы вновь увидеть поджидающего меня Ширли.
– Почему вы ничего не сказали мне про труп?
– Я пытался.
– В следующий раз пытайтесь активней. Какой адрес?
– Монток, – говорит он.
– Мне нужен точный адрес.
Он достает из кармана телефон и называет улицу и почтовый индекс.
– Кому принадлежит дом и кто в нем живет? – спрашиваю я, зная, что в этом районе много сезонной аренды.
– Я не знаю.
– Выясните, – велю я, после чего указываю на его мобильник. – Забейте мой номер в список контактов и напишите мне, когда узнаете.
Ширли выполняет мое приказание, и я демонстрирую ему ключ от прокатной машины.
– Встретимся на месте преступления.
Разворачиваюсь и иду к выходу, низко опустив голову, чтобы избежать случайных встреч, которые слишком легко случаются в аэропорту, обслуживающем богатых уродов, въезжающих в этот город и выезжающих из него. Прямо сейчас мне нужно подумать. Кто знал, что я приеду? Какая тут связь с этой татуировкой и теми убийствами? Я в опасности? Мой ответ – решительное «да». Выхожу в сияние уличных фонарей и беззвездную, безлунную ночь, нахожу дорогу к парковке, где разыскиваю свою самую обычную и ничем не примечательную белую машину, и этот утвердительный ответ, который я только что дала себе, по-прежнему не выходит у меня из головы.
Именно поэтому, не теряя времени, бросаю сумку в багажник и расстегиваю ее. Вынимаю из нее наплечную кобуру и надеваю поверх простой черной футболки, которая хорошо сочетается с моими простыми черными джинсами, дополненными черными же «конверсами». Вкладываю в кобуру свой табельный пистолет, «Глок‑23», стандартное оружие ФБР, иначе известное как «мой лучший друг в этом мире», отправляя тем самым недвусмысленное послание тем, кто сейчас может наблюдать за мной или даже специально явился по мою душу. Пусть знают, что со мной на борту есть один мой добрый приятель, который хорошо умеет проделывать дырки во всяких мерзавцах.
Едва успеваю устроиться в машине, как звякает мой телефон. Сообщение от Ширли: Домовладение арендует Синтия Райт. Владелец – Кейн Мендес.
То есть дьявол – или принц – Хэмптона, в зависимости от того, с кем разговариваешь. А поскольку разговариваю я сама с собой, то дьявол.
Выезжаю на прокатной машине из аэропорта на шоссе, направляясь в сторону Монтока – популярного места пляжного отдыха среди туристов и места жительства многих местных обитателей. Не проходит и пяти минут, как в моем зеркале заднего вида возникает патрульная машина Ширли. Не обращаю на него внимания, сосредоточившись на открывшемся мне повороте событий. В памяти всплывают слова Мерфи касательно того, что убийство, которое я собираюсь расследовать, является либо подарком мне по случаю возвращения в родные края, либо, по крайней мере, реакцией на мой визит. Но вот чего Мерфи не знает, так это что я никому и словом не обмолвилась о своем приезде. Единственные предупреждения о моем прибытии были даны им самим, и, скорее всего, через правоохранительные органы. Воздерживаюсь от очевидного предположения, что кто-то из наших нечист на руку. О своем ожидаемом приезде я не объявила не без причины: я местная жительница старой закалки, дочь того, кого в этих краях некоторые могли бы назвать венценосной особой. Весть о моем визите распространится подобно лесному пожару и достигнет самых дальних горизонтов, причем очень быстро, – мысль, которая и помимо убийств способна дать мне много пищи для ума до самого конца поездки.