Итак, по истечении месяца со дня начала войны Наполеон прибыл к месту встречи всех своих сил. На его глазах из трех разных пунктов стали прибывать три колонны, в разное время перешедшие Неман и двигавшиеся разными путями. Все эти соединения, расстояние между которыми составляло сто льё, явились в заданное место встречи не только в назначенный день, но и почти что в один и тот же час. Это было чудом стратегии.
Все эти войска одновременно прибыли в Бешенковичи и его окрестности; пехота, кавалерия, артиллерия теснили друг друга, мешали друг другу, пересекали друг другу путь, наталкивались друг на друга и в беспорядке отходили друг от друга. Одни искали провизию, другие — фураж, третьи — место для постоя; улицы были заполнены адъютантами и офицерами-порученцами, которые не могли пробиться через толпы солдат, так что стало стираться различие в званиях и весь этот бросок вперед внешне уже начал напоминать отступление. В течение шести часов двести тысяч человек рассчитывали на то, что они разместятся в деревне, в которой было пятьсот домов.
Наконец, в десять часов вечера по приказу Наполеона к нему должны были явиться все командиры частей и соединений, затерявшиеся в этом множестве людей, две трети которых не пили, не ели уже двенадцать часов и, казалось, готовы были выйти из повиновения. Командиры сели на коней и отправились отдавать распоряжения именем императора, ибо только этому имени все подчинялись. И вот за считанные мгновения, словно по волшебству, все эти сбившиеся в одну кучу массы разъединились; каждый вернулся в свою часть и оказался возле своего знамени; бесформенная людская масса разбилась надлинные колонны, похожие на ручьи, вытекающие из озера, и, с музыкантами впереди, они двинулись с места. Поток войск направился в Островно, и ужасающая сумятица в Бешенковичах сменилась полнейшим затишьем. Каждый по твердости полученных приказов и быстроте, с какой они были доставлены, сделал для себя вывод, что на следующий день будет сражение, а когда армия пребывает в подобной уверенности, в ней пробуждается приподнятость и собранность.
И когда занялся рассвет, армия оказалась в эшелонированном строю на широкой дороге, обсаженной березами. Мюрат двигался в авангарде вместе со своей кавалерией. Под его командованием находились Домон, Дюкуэтлоске и Кариньян; разведку им вел 8-й гусарский полк, полагавший, что по флангам вперед выдвинуты еще два полка той же дивизии, к которой он принадлежал, и что двигаться в направлении Островно безопасно; но в полку не знали, что из-за сильно пересеченной местности продвижение фланговых полков замедлилось, и гусары, вместо того чтобы следовать за ними, вышли вперед. Внезапно голова французской колонны, шедшей вверх по склону холма и поднявшейся на две трети его высоты, оказалась перед стоящим на вершине этого холма боевым порядком кавалерии, и в колонне решили, что это и есть те самые два полка фланговой рекогносцировки. Генерал Пире получил приказ готовить оружие к бою и атаковать; но он так и не поверил, что перед ним противник, и направил офицера, чтобы установить принадлежность этих войск, а сам продолжил движение вперед. Офицер помчался галопом; но стоило ему подняться на вершину холма, как он тотчас же был окружен и взят в плен. Одновременно с этим прогрохотали шесть орудий, уложив целые ряды французской колонны. О стратегии думать было некогда; раздался призыв «Вперед!» — 8-й гусарский полк и 16-й полк егерей в едином порыве, не дав артиллеристам времени перезарядить орудия, бросились на пушки, захватили их, опрокинули стоявший против них полк, прорвали в отдельных местах линию обороны и оказались в тылу у русских. Не видя более никого перед собой, они вернулись и обнаружили справа от себя еще один вражеский полк, ошеломленный подобной дерзостью. Бросившись на него, когда он начал круто перестраиваться, они его уничтожили; затем, повернувшись, они увидели слева начавший отход полк, стали его преследовать, нагнали и рассеяли, а остатки загнали в леса, окружавшие, точно зеленый пояс, городок Островно. В эти минуты на вершину холма поднялся Мюрат вместе со всеми, кого ему удалось собрать. Он придал это подкрепление авангарду и всей массой войск устремился в лес, считая, что имеет дело с арьергардом, но столкнулся с сопротивлением противника. Вероятнее всего, в Островно располагалась русская армия. Мюрат бросил взгляд на позицию и тотчас же убедился, что она превосходна; сам он в это время был в большей степени вовлечен в боевые действия, чем ему хотелось бы; но Мюрат принадлежит к числу тех, кто не отступает никогда: он приказывает обоим командирам колонн, куда входят дивизии Брюйера и Сен-Жермена, удерживать захваченное ими поле боя. Приняв эти меры, он встает во главе легкой кавалерии и поджидает русских, которые вскоре выходят на открытое пространство; всех, кто появляется из леса, немедленно атакуют; русские, вознамерившиеся нападать, вынуждены обороняться. Кавалерию поражают длинными пиками поляки, пехоту рубят саблями гусары и егеря. Но для русских этот лес становится тем же, чем для Антея было прикосновение к земле: стоит им там укрыться, как вскоре они возвращаются оттуда, став еще многочисленнее. От ударов ломаются пики и тупятся сабли; пехота ведет до того сильный огонь, что вскоре у нее кончаются заряды. В эту минуту на вершине холма появляется дивизия Дельзона, пришедшая ускоренным шагом и горящая желанием вступить в схватку. Заметив эту дивизию, Мюрат спешит поскорее ввести ее в бой и бросает на правый фланг противника. При виде прибывающего подкрепления французов противник забеспокоился; Мюрат приказывает атаковать снова; на этот раз сопротивление не оказывается и русские начинают отступать; французы заходят в лес, который сразу же перестает извергать пламя, прочесывают его и выходят на опушку, откуда видят, как русский арьергард исчезает в очередном лесном кольце.