Некоторое время я просто ходил по комнате. В голове не было ни одной мысли. Я смотрел на задернутые гардины, с опаской посматривал на труп. Потом мне пришло в голову: если я останусь в замке, то скоро всех слуг постигнет участь Марты! О себе я уже не думал. Нужно было что-то делать!
Я решил дождаться темноты. Вечером ко мне стучались слуги – почему я не выхожу к ужину? Я сослался на ужасную мигрень, и что никого не хочу видеть. Меня не посмели больше беспокоить.
Ночью я раздвинул гардины. Яркая луна ударила прямо в глаза. Я открыл окно. Темнота нахлынула на меня. Я испытал странное, волнительное, тревожное, и вместе с тем приятное чувство. Темнота была живой, я слышал необычные звуки, шумы ,шорохи, шептание… Вдалеке раздалось глухое уханье совы. Таких ощущений я ранее не испытывал никогда. Все чувства обострились. Темнота, обволакивала со всех сторон, звала, чего-то ждала от меня… Я испытывал смятение и в то же время страстное желание броситься в темноту слиться с ней, стать единым целым…
Ночь удивительным образом придала мне сил и уверенности. Я схватил в охапку тело Марты и выпрыгнул из окна. Это был второй этаж. Я даже не почувствовал толчка от соприкосновения с землёй.
Потом я взял лопату в каморке садовника и зарыл Марту в дальнем углу сада. Ни холмика, ни тем более креста, а то ведь сразу найдут тело. Кстати, теперь я, наверное, должен бояться крестов? Я попробовал перекреститься, и с некоторым напряжением мне это удалось. Врут, значит, всё про вампиров? Впрочем, я ещё многого не знаю…
Полночи я бродил по саду, размышляя, что делать дальше. Марту всё равно будут искать. Сначала подумают, что девушка ушла куда-нибудь сама. Например, сбежала с парнем. Потом выясниться, что со вчерашнего утра её вообще никто не видел. И забеспокоятся… А если люди и дальше станут пропадать? Да я и сам не хочу ничьей смерти, тем более людей, которых знаю с детства! Нет, из замка нужно бежать… Но куда?
Мне снова вспомнились события вчерашней ночи. К тем странным созданиям, которым я был обязан своим новым состоянием, я не испытывал ничего, кроме ненависти. Как же их звали? Анна и Мария Мариенштайн… Тут меня осенило. Знал ведь я этих Мариенштайнов! По крайней мере одного. Полусумасшедший старик живёт один в своём замке. Если верить молве, даже без слуг. Кажется, к нему давно никто не ездит… Надо бы навестить старика, если он ещё жив. А если нет – мне всё равно прямая дорога туда, в замок Мариенштайн.
Я вернулся в свой кабинет, причём с лёгкостью забрался на второй этаж по стене. Мне и сейчас сложно сказать, как это возможно. Впоследствии оказалось, что возможны вещи гораздо более удивительные… Но об этом после.
Итак, я вернулся в кабинет. Моя одежда была вся в земле, и её пришлось снять. Я надел совершенно новый, шикарный фрак (в похожем я был на балу), и, взяв с собой одежду, вышел из кабинета. В замке все спали. Я забыл упомянуть, что отныне прекрасно видел в темноте, так что я без проблем добрался до холла. Там я раздул еле теплившийся камин и бросил в него испачканную одежду. Когда она догорела, я поднял с постели дворецкого. Я объявил ему, что намерен немедленно, не дожидаясь утра, ехать в гости к своему другу, так как желаю застать его в постели. Этот странный спич посреди ночи совершенно перепугал дворецкого, однако он не осмелился возражать и помог мне собраться. Мы не поднимали лишнего шума. Я пошёл в конюшню. Мой конь, увидев меня, встрепенулся и испуганно заржал, однако позволил оседлать себя. Я отправился прямо в замок Мариенштайн.
Чем ближе я подъезжал к замку, тем более был встревожен мой конь. Когда же я подъехал к воротам и спешился, он тут же вырвался и ускакал прочь. Я прошёл внутрь. Во дворе стояла уже знакомая часовня. Снаружи она смотрелась неважно, а когда я вошёл в неё, то увидел лишь тлен и запустение.
Покинув часовню я направился ко входу в замок. Тяжёлый молоток висел у двери; я постучал три раза. Дверь открыл сморщенный старичок в потрёпанной одежде.
– Вы, верно, дворецкий господина Мариенштайна? – спросил я его.
– Что вы! – заулыбался он, – я и есть Мариенштайн. Эрих фон Мариенштайн, собственной персоной!
Итак, слухи оказались верными. У Мариенштайна даже не было дворецкого.
– Вы один живёте в замке? – спросил я.
– Один, один, совершенно один! – подтвердил старик. – Давно уже один. Питер-то, мой дворецкий, уж семь лет как помер. А я вот всё здесь, здесь… да вы проходите, проходите! Я так рад! Меня так давно никто не навещал!
– Это хорошо, – сказал я.
Замок Мариенштайна, как и следовало ожидать, представлял собой разгром, подёрнутый паутиной. По полу были рассыпаны какие-то крошки, в углах копошились мыши. Я стал неспешно обходить замок. Старик всюду следовал за мной, весело бормоча что-то себе под нос.