Дошёл я до речки, посмотрел – хороша, в навь выход есть, и начал работать. Иду вдоль берега, заклинание напеваю, речку заколдовываю. Открылась она, полыхнула и давай в себя тварей со всего района стягивать. Визги, вопли поднялись – никому заживо гореть неохота. Я до моста дошёл, портал закрепил, посмотрел, чтобы кто поумней да посильней на местах остались – свято место всегда желанно, границу по воде закрепил, смотрю – вон и кладбище. И тоже там для меня работа есть.
Время - вечер, выходной, лето, народа никого почти. Самое оно поработать…
Зашёл, гляжу: кладбище растревожено, земля да могилы чуть ли не дыбом стоят, порталы в уровни разные еле закрыты. Души-то тут смирные, порядочные – живые родственники их отпустить не хотят, они и живут себе, где похоронили. Не некроманты – им бы спокойно было.
И упырюка местный харю высунул. Пасть раззявил, на меня кинулся, думал - некромант очередной, а я ему в морду из своей бутылки плесканул. Взвыл он и бежать. Пометался промеж могил и укрылся у себя, пересидеть решил.
Так я ему и позволил.
- Что, - говорю, - думаешь, твою могилу не найду? Вон она торчит, отсюда вижу.
И пошёл к месту нужному. Иду, вслух ругаюсь – знаю, что он меня слушает.
- Ты, - говорю, - сукин сын, чего творишь? Расплодил тут нечисть всякую, бардак на кладбище у тебя, души живые на непотребства разные отдаешь, на людей кидаешься, за порядком не следишь совсем! Одичал, что ли? Так я тебя живо упокою! – и хлоп водой на его могилу.
Взвыл упырь, заметался. А куда от своей норы ему деться? Некуда. Я и вторую его захоронку водой побрызгал. Стою, курю, смотрю, как упырь по могилам мечется, куда приткнуться – не знает.
- Ну что, - спрашиваю, - отправлять тебя по назначению, или по-хорошему поговорим?
Замер, посмотрел удивлённо, а как понял – что не шучу, башкой закивал.
- Поговорим, - отвечает.
- Ну, давай, говори, - я вторую сигарету начал. – Да не ври, я тебя насквозь вижу.
Упырь ближе подошёл, на соседней могиле пристроился, чтобы дым в его сторону не летел, и давай на жизнь жаловаться, чисто бабка на лавочке…
Выслушал я его, докурил как раз.
- Значит, так, - говорю. – С порталами я разберусь. Нечисть лишнюю я почистил, на реке границу поставил. Некромантов своих сам гоняй, твоя забота, чтобы они души не тревожили, а людей не трожь. Они к своим приходят, и родственники их тут ждут. Понял?
- Понял, - кивнул уныло.
- Чего скис? – спрашиваю.
- Невкусные они, - отвечает. – Кожа да кости, есть нечего.
- Кто? – удивился.
- Некроманты, - вздохнул и с надеждой так: – Можно иногда людей нормальных-то?
Тьфу ты, нежить! Перевели с пряников на чёрный хлеб…
- Не нравится, могу отправить куда положено, - встряхнул бутылкой с водой.
Он отшатнулся, руками замахал:
- Нравится, нравится, - отвечает.
Ещё бы. В пекле ему горячо да жарко, там с него спрашивать за дела земные будут, как должно, а здесь хорошо да вольно, сам себе хозяин. Живи, сколько можешь.
- Вот и ладно. А теперь не мешай, посмотрю, что тут у тебя за порталы пооткрывали.
Прошёлся я по кладбищу, убрал лишнее, землю да души успокоил, да защиту вокруг поставил, чтобы души против их воли никто увести не мог. Живут они себе и пусть живут. Время придёт – уйдут сами.
Упырю присмиревшему наказ оставил строгий: за порядком следить да звать, если что, и обратно пошёл. Чисто в домах да на улицах стало, спокойно. Земля под ногами легко дышит, благостно ей, и мне на душе приятно.
Речку я закрывать не стал – пусть землю охраняет.
История седьмая. Упырь и Настенька
Хоть и нашлась для меня работа в городе, а чем дальше, тем больше я по тем местам тосковал, где отпуск провёл. Вспоминал всё, как хорошо и вольно там было. А у меня вокруг город да люди. И поговорить по душам не с кем. У брата своих забот полно, семья большая была, да ещё больше стала – сын ещё родился. С дедом – не хотел дураком показаться, решит, что совсем внук никудышный. Антишка с Глашей своей тоже не собеседники: они про своё знают, а о большем и не мыслят. Маялся я, маялся, пока на одном сайте рекламу не увидел: походы на выходные. Зашёл на страничку, посмотрел, ну, думаю, мой вариант. Хоть на пару дней из города вырваться, всё легче. И деда надолго одного не оставлю.
Выбрал маршрут, созвонился, договорился обо всём. На следующий день пошёл платить.
Добрался, отыскал клуб этот, в подворотне да в подвале. Засомневался уже – стоит ли – больно непрезентабельный, да покурить решил, подумать. Только закурил, глядь: идёт в мою сторону девушка. Одета со вкусом, по фигурке, волосы чёрные, собраны вроде по-деловому, а чуть небрежно. И держится вроде просто, а такое достоинство внутреннее, настоящее – чисто леди. Я даже толком внешность разглядеть не успел, сила её в глаза бросилась, тёмная и глубокая, как в озере, где меня на лодке кружило. Только сверху глубина льдом искристым прикрыта, от глаз чужих. Ослепила она меня, а в душе такая любовь вдруг поднялась, всколыхнулась, что понял: нашёл! Она это, любимая моя. Эту силу я ни с чем не спутаю.
Бросил я сигарету и к леди моей наперерез, обо всём забыл, одно в голове: хоть что-то сделать, но не дать ей просто мимо пройти. А она так шаг замедлила, в мою сторону покосилась: кто это, тут мол, ломится? Сбавил я шаг, подошёл.
- Извините, - говорю, а сам улыбку счастливую даже толком сдержать не могу. - Я тут клуб туристический ищу. Не подскажете, где он?
Она на меня удивленно посмотрела – что, мол, за дурак, указатель-то за спиной на стене висит, - но ответила.
- Вон он, - пальчиком изящным направление указала. А я от голоса её едва совсем от счастья не уплыл, до того захлестнуло. Но на руку посмотреть успел: точёная, красивая, и камень с души – кольца есть, а замужнего нет. Только рано радоваться, это я её узнал, а она меня и не помнит вовсе, себя-то почти забыла, вон какой панцирь ледяной…
- А вы, - говорю, - там были уже? Я в первый раз, не знаю, стоит ли…
Она улыбнулась так понимающе:
- Стоит, - отвечает. – Я уже не один раз с ними в походы ходила.
И пока говорили, разглядел я её украдкой и совсем забалдел. Душу я видел, какую помнил: звёздную да глубокую, нежную и гордую, красивую до безумия. Да и реальная внешность мне по нраву пришлась: лицо миловидное, красивое как улыбнётся, хоть и смотрит строго, фигура – настоящая, женская, такая, что кровь в жилах закипает. Обнял бы, расцеловал и хоть сейчас в загс… Да нельзя: не поймёт она такого, и потеряю её тогда насовсем. Как после этого жить буду?
- А куда вы ходили? – спрашиваю, а сам про себя молюсь стою, чтобы не послала она меня, надоедливого, куда подальше. Всё сделаю, чтобы не потерять её.
– Я вот про такой поход думал, - назвал ей место, куда собрался. - На выходные. Были вы в тех местах?
- Была, - улыбнулась и с интересом на меня посмотрела лёгким. - И сейчас туда поеду. А вы тоже в этот поход пойдёте или только выбираете?
- Пойду, - отвечаю. – Вы не против?
- Нет, - улыбнулась едва заметно. – Не против.
Спустились мы в клуб этот. Внутри так ничего оказалось, чисто, почти уютно: плакаты на стенах, спецодежда, на полу – палатки, спальники, снаряжение разное. У одной стены диван для посетителей - напротив, за столом, две девчонки за компами, по телефону с клиентами беседуют. Пропустил я любимую свою вперёд, за экскурсию платить, сам на диван сел, жду очереди. Леди моя так посмотрела, чуть смутилась, что моё место заняла. А я сижу, любуюсь ей украдкой, голос чуть гортанный слушаю, да радуюсь, что один маршрут у нас с ней. И пока сидел, любовался - чуть не забыл, зачем пришёл. Как платил да инструктаж слушал – и не помню. Одно в голове крутилось: Настей её зовут. Да всё думал, что ушла она, а я и телефон не попросил, забыл от радости. Радовало только, что одна экскурсия у нас, увижу ещё.