- А ты так на нас погляди! Неужто не хороши?
И давай передо мной рубахи выше пояса задирать и вертеться то передом, то задом. А под рубахами они голышом: ножки стройные, животики плоские, попки круглые… А им мало, давай нагибаться, чтобы разглядел получше.
Вот ведь, заразы! Были бы живыми, завалил бы в кусты! На всех бы меня не хватило, но двух-трёх я бы…
А они моментом мой настрой почуяли, окружили прямо на дороге и давай ластиться. То одна прижмётся, то другая голову на плечо положит, вздыхая, то третья в глаза заглядывает ласково… И прижимаются то грудью, то бёдрами, то и всем телом льнут, в ухо мурлыкая. Прогнать - руки с языком отказываются. И отшучиваться уже не могу, потому как чую – действуют на меня, заразы. Хоть и понимаю, что нечисть, а ведь манят… Одну приобнял, вторую погладил… Талии тонкие, грудки-яблочки, тела упругие, прохладные, кожа гладкая, приятно… А девки хихикают, ветерком теплым, как дыханием, щекочут, шею целуют, руками ласкают…
Сдался я. Додразнили. Не могу дальше идти.
- Вы ж бестелесные, - растерянно отвечаю. – Как же с вами…
- А ты не беспокойся, мы можем… - вмиг старшая рядом оказалась, руками за шею обхватила, да и запрыгнула сверху, ногами обняв.
Голову мне закружило, под ладонями тело женское чую, только не человечье тёплое, а холодное, навкино. И не хуже ничуть, чем с живой бабой. А навка и так на мне, и этак покрутилась, а под конец зад подставила чисто кошка.
Стою посреди дороги, навку постанывающую пользую, балдею, пофиг на всё. Остальные девки в круг собрались, млеют, своей очереди ждут… Ну, думаю, чего, дурак, отказывался? Это ж повезло мне на такую толпу девок. Это ж с ними хоть целый день можно, и крути как хочешь – весу-то всего ничего…
И тут чувствую вдруг – начинает она из меня потихоньку силу вытягивать да подружкам своим отдавать. Так не просто кончишь, так и концы совсем отдашь! Ах ты, сукина дочь, лешего внучка! Это не я их, это они меня пользуют, как хотят! Нашли себе игрушку! Зло меня взяло, я навку от себя отшвырнул, обматерил их всех, привел себя в порядок и в посёлок пошёл. Ну, думаю, засранки, я к ним со всей душой, а они воспользоваться решили! И самому досадно: я бы куда больше им дал, по-хорошему-то, чем украдкой взять попытались. На всех бы им хватило…
Иду себе, злой как чёрт, матерюсь под нос – хорошо, дорога пустая. А они подсобрались, догнали.
- Неужто не угодили чем? – как ни в чём не бывало спрашивают. – Так ты нам покажи, как тебе любо…
Ах вы, бесово отродье!
Огляделся я, поднял ветку подходящую, замахнулся с плеча да, как кнутом, этой веткой по навкиным задницам и всыпал. Всех достал. Завизжали они, заойкали.
- А ну пошли прочь, пока не поубивал, к чертям, всех!
Сдуло их как ветром, только уж на подходе к поселку старшая показалась.
- Ведун, а ведун… - жалобно так позвала, а сама осторожно из-за дерева выглядывает да на ветку в моей руке косится.
Неймётся же, заразе.
- Я неясно что-то сказал? – рыкнул зло.
- Сестрицу освободи, а?
Помнил я сестрицу это: в лесу на краю поселка видал. Злая, мечется на одном месте, на всех кидается. Я даже и подходить не стал, удивился только, что она тут забыла да рявкнул немного, когда она меня руками достать попыталась. Освободи им такое чудо, а потом по всему посёлку проблем не оберёшься.
- Пусть сидит, где сидит, - я развернулся и пошёл дальше, не выбрасывая ветку.
Навки больше не подходили, и даже та, привязанная, не рискнула на меня вякнуть.
Утром навки шли за мной по лесу молча. Умей их видеть кто-то ещё, я бы сейчас наслаждался одиночеством. Но пока я был единственным, с кем они могли поговорить, и кто мог им помочь. Я помнил про привязанную к месту навку, но немедленно бежать и спасать её не собирался. Сидела она там до меня и ещё посидит, потерпит, им полезно. А то совсем распустились…
Одна из навок попыталась пошутить на вчерашнюю тему, но я предложил им прогуляться к Ваське, и девки сразу обиженно зафыркали.
- Утопленник он! Скользкий, мокрый, чего с него взять!
- Ну идите, ищите себе живых, а я вас видеть не хочу, – я до сих пор на них сердился. – Всё равно от вас толку никакого.
Навки отступили, и минут пять я шёл без мелькания их рубах по соседству. Проявились они, когда я повернул на короткую дорогу к посёлку.
- Ведун, - серьёзным голосом позвала старшая, - дело к тебе есть, ведун.
- Какое ещё дело? – я буркнул, не останавливаясь. – Опять шуточки ваши? Так я всё вчера сказал. Идите к чёрту или куда хотите.
Замялись, слышу и настрой у них не вчерашний игривый. Кажется, и в самом деле дело серьёзное. А навка вздохнула виновато, да и остальные невеселы.
- Не удержались мы вчера, ведун, не серчай. Вкусный ты шибко. - Извиняется. – Не будем больше с тобой так шутить. Помощь твоя нужна.
Не будут они… Посмотрел я на них и вижу: и в самом деле раскаялись, насколько могли. Ладно, поговорим.
- Что за дело-то? – спрашиваю. – Про сестру вашу опять, что ли?
- Нет-нет, - головой замотала. - Пути открыть. Ты можешь, мы узнавали.
Я остановился. Ишь ты, Пути открыть… Узнавали они…
- Ну, давайте поговорим, - отвечаю. Навка тут же место показала, где поговорить можно: хороший такой взгорок, под сосной, и на солнышке почти. Да и с дороги незаметный. Перебрался я через ручей, что под взгорком разлился, до камня добрался, сел. Хорошее место, скрытное. Людям его не показывают. И в самом деле, не шутят навки, важно это для них.
- Говори, что за Пути.
Она быстро подсуетилась, подружек своих разогнала, чтобы не маячили перед глазами: рассердить меня боится.
- Наши, - отвечает, - у нас все леса тропами связаны, только нам туда пути закрыты. Не людское это дело, но тебе покажу.
Повела она меня, камень указала. Я его поднял, смотрю и впрямь – карта навья. Огляделся, нашёл ещё один камень, а там уже другой уровень путей показан. Навка за спиной стоит, губы кусает – тайное я увидел. Я с первой картой сверился, пути нашёл, о которых речь была, и врата запертые заодно. Знакомое место оказалось, был я там и врата эти видел. Карты на место вернул, обратно на свой камень сел подумать.
Сложного-то ничего, только ключ нужен особый. Мне самому такой не сделать. Да и девки знали, что просили: не только им воля будет, земле да лесам это на пользу пойдёт. Но после вчерашнего за просто так я помогать навкам не собирался.
- Ключ мне нужен. – Я на навку снова посмотрел. – Без него не открою.
Она обрадовалась, разулыбалась вся.
- Есть, есть ключ, - руками своим подружкам замахала. – Дадим!
- Допустим, открою врата, - я соглашаться не торопился. – И что я за это получу?
Она сразу сникла вся: себя предлагать – так я встану и уйду, а больше и не знает ничего.
- Можжевельник хочу, - я озвучил заказ. – Чтобы не живой ломать, а сухую ветку нормальную, чистую, в пару пальцев толщиной, не меньше.
Она глазки вскинула, заозиралась, заулыбалась неуверенно.
- Найдём-найдём! – говорит. – Только помоги!
Ну да ладно. Мне не жалко. Можжевельник мне не столько нужен был, сколько я за вчерашнее отыгрывался: не видел я своего заказа в лесу. Навного – сколько угодно, живой – тоже есть, а вот чтобы сухой и чистый… Блажь у меня такая появилась. Пусть поищут. Найдут - и хорошо, нет – я моральное удовлетворение всё равно получу.
- Давайте ключ, - отвечаю.
Ключ они дали. Рябиновый, с метр длиной почти, весь в письменах навных, магических. Красивый, так бы с собой взял, да нельзя. Нужен он тут.
По пути навку привязанную освободил. Колдовал там кто-то неумело. Привораживал, да вместо милого навкин подол к месту привязал. Девка мне даже спасибо не сказала, в лес кинулась быстрее пули – до того ей посёлок с людьми опротивел. Я обижаться на неблагодарность не стал – главное, что она людям мстить не захотела.