Иду туда, откуда они вышли, там под деревом сидит аки перст, не ни хрена персты то стоят, а это аки червь наверно, сидит натуральный секонхенд, скинхед то есть. Черная майка с ликом преподобного адольфия нацистского, джинсы моднявые с помочами висящие на жопе (или как эта хрень называется; подтяжки, бретельки там или вытяжки) и берцы с шнуровкой до колен. Он смотрит на меня как на полубога (я в ретроскинхедовском прикиде, в фельдграу), а я на него как и ожидалось, смотрю как на говно, и высокомерно глядя вытаскиваю у него изо рта чьи-то портянки (вот энкаведешники извращенцы а? гебня кровавая)
– Господин офицер, ведите меня к Гитлеру, я знаю много чего, благодаря этому вы сможете победить Сталина и их жидо-коммунячье иго.
– Ти есть кито? Что ти знаишь рюсски сабака?
– Господин офицер, я русский националист, белая раса должна защищать себя, наши цели едины, наши враги все черные начиная с жидов, хачиков, узкоглазых и кончая неграми.
– Ти не есть белая раса, ти не есть щеловьек, ти славянски недощеловек, не арий, унтерменш, ферштеен зи?
– Нет я не недочеловек, я представитель как и вы белой расы, я читал "Майн кампф" господина Гитлера, и полностью разделяю его взгляды.
– Мине плефат на твои вскляды, ты ест унтерменш, и только германская раса ест белая раса, ви славяне дастойни бит нашими рабами. А если ти читаль великий бух нашього фюрера, то ето говорит, что его учение истинно для всего мира, даже для рабоф как ти. –
Ой, чую, не нравится правда нацику доморощенному, но нацики, это реально, вы для гитлера и его оболваненной кодлы унтерменши, всего лишь рабы. И они срали на ваши шульцы 88, "Россия для русских" у НСДАП не канает для них "Россия для немецких", а русские даже почитатели Гитлера, лишь рабы.
Ладно, хватит роль играть,-
– Ну что сука, думал немец я?
– А вы значит власовец, тоже защитник белой расы, или РОНА?
– Нет нацик, я не власовец, да и не знаю, кто это (как я признаюсь, что тоже попаданец, низя), – Я советский командир, старший лейтенант Каримов, и нерусь я вообще. – И вытащив парабел, передергиваю затвор.
– Ну что, придется кончать тебя, нацик ты самопальный, готов сдохнуть во славу гитлера?
– Нет товарищ старший лейтенант, я ж тоже советский, я тоже служил в Армии.
– Хотя, вообще-то живи, тем более ты добыча, капитана энаведешника, он Елисеев, чисто русский, так сказать полномочный представитель белой расы, пусть он и решает твою судьбу. Елисеев, капитан, ты где?
Из лесу материализовался как гаишник из засады с радаром наш бравый энкадешник с пепешкой.
– Ну что старлей, как тебе фрукт?
– Капитан, фрукт интересный, но он твоя добыча, и пацан упертый, делай с ним что хошь. Мне с вами тут не фига болтологией страдать, родина в опасности, надо выручать.
– Старлей, а много у тя людей?
– Да поболе роты будет, а что?
– Берешь нас к себе? Будем пробиваться вместе к нашим?
– Капитан, вынужден тебя огорчить, пока к нашим я не собираюсь, так как, пытаемся немчуре подляны здесь строить, а то они маршируют по нашей земле, поют свои "дойчен зольдатен унд официрен". Тем более у нас щас паника и неразбериха, кидают под танки с винтовками и даже без, мы тут больше пользы принесем. Сам подумай главная сила немцеболванов это танки и взаимодействие родов войск. Мы попытаемся по возможности обескровить их танки, перережем снабжение бензином и боекомплектом. Стоящий без горючего и снаряги танк, как тупая изба, мало того от него пользы как от верстака сгущенки, так его еще и охранять надо, казенный ведь.
– Согласен старлей, возьмешь нас к себе?
– Да конечно, нам как раз начальник особого отдела нужен как колорадскому жуку картошка, пойдешь главным чистильщиком, в подчинение старлею? Засланцев брандербургоидных как собак непиленных. Ну что пошли к нашим?
– Пойду, хоть я на ваши РККАшные звания и подполковник целый, но войсковыми соединениями (даже взвдом) не командовал, а у тя хорошо получается.
И мы пошли опять к дороге, архангелы Елисеевские подобрали секинхенда (написано как я думаю, это не ошибка, не скинхед и именно секинхенд) и снова на беззвучку и вибрацию перевели портянкой. А тут наши уже готовы, КВ-шки и Т-28 оттащили в лес и замаскировали ветвями и всяким лесным мусором, все что можно (и нужно) погрузили в опеля и Ивашин докладывает.
– Товариш старший лейтенант, нами обнаружены, следующие материальные ценности:
Снаряды к 45-мм пушке 20к (на БТ и БА) бронебойные 38 штук;
Снаряды к 45-мм пушке 20к (на БТ и БА) осколочные 43 штук;
Снаряды к 45-мм пушке 20к (на БТ и БА) шрапнель 56 штук;
Снаряды к 76,2-мм пушке КТ-28 или Л-11 бронебойные 100 штук;
Снаряды к 76,2-мм пушке КТ-28 или Л-11 осколочные 120 штук;
Снаряды к 76,2-мм пушке КТ-28 или Л-11 шрапнель 100 штук;
Выстрелы к ротному миномету 211 штук;
Выстрелы к батальонному миномету 78 штук;
Патронов калибра 7,62 (винтовочных, а значит и на Максим, и на ДП, и на ДТ) 150 000 штук.
Все военное имущество пересчитано и погружено, кроме того две двухтонки Газ ААА, один ЗИС-5 пригодны к использованию и тоже не пустые, одна из ГАЗ три А это автоцистерна с бензином.
Ну и четыре мотоцикла родных РККА-шных ПМЗ-А-750, и на двух ДП установлены. Правда один пришлось бросить, осколком бомбы полмотора выворотило, толкать теперь его можно, а ездить ни фига, ну и пулемет на другой установили.
– Ого Ивашин, так это ж хватит на одну-две войнушки типа войны Чако, все немчура дрожи, слышь Елисеев, а куда вы все это везли, и где экипажи танков?
– Так в танках, экипажей и не было, только мехводы, мы их с ремонта вели, вообще колонна сводная, всякой твари по паре и они тоже где то в лесу, щас покричу выйдут. Танкисты ау, вы где?
И действительно из лесу вышли три мехвода в классических комбинезонах и шлемах от Гуччи, то есть от РККА. Всего с энкаведешниками и водителями оказалось 28 человек (из них 8 водители, остальные 18 погибли, 3 раненых, всего в колонне было 49 человек), кстати, боекомплекты в танках полные. И мы попрыгав в грузовики рванули как пули (ну почти как пули) в лагерь.
В лагере нас ждало две новости, одна ожидаемая и прогнозируемая, как падение курса доллара после поголовного приступа диареи у всех министров и топ-менеджеров США, то есть Онищук пока не вернулся. И вторая новость, меня ждал какой-то дядька заарестованный Кравцовым, и с ним, по словам Кравцова, надо сразу побазарить. В шалаше сидел дедок лет 60 (может больше, на нем не написано), высокий, широкий, с темно русыми волосами и мощной нижней челюстью (вроде быкопса, бульдога то есть) и вроде с честным лицом.
– Здравствуйте э…
– Арсений Никандрович Ильиных, здравствуйте командир.
– Здравствуйте Арсений Никандрович, какими судьбами?
– Я старлей, первый секретарь горкома партии, остался, чтобы повоевать в тылу, у меня опыт партизанской войны с гражданской. Я из приаргунских казаков, в германскую, то есть в мировую войну, воевал в первом Аргунском Казачьем полку. Затем мы устанавливали Советскую власть, ну и тут полезли всякие семеновы, унгерны, колчаки да каппели, вот мы и партизанили. В тридцать пятом назначен из заведующего райОНО вторым секретарем горкома, ну это у нас в на Дальнем, на Востоке, в сороковом перевели сюда на повышение. А теперь хочу попробовать вспомнить былое, тряхнуть стариной, думаю если от моего тряхания немчуры станет поменьше, то и от меня значит с моим тряхом есть еще польза.