1 июля 1941 года где то в Белоруссии
Так, чую пора вставать, у меня с университетских времен привычка, если назавтра экзамен, ну или важный зачет ну или еще какая заумно учебная, но важная мудротень, то я просыпаюсь с запасом 3– 4 часа. Когда в первый раз на первом курсе сдавал первый экзамен на первой сессии (как щас помню политистория, был такой тогда предмет, препод Ионова, до сих пор уважаю ее, насчет тавтологии специально напервил) так вот, экзамен назначен был на 8 утра. Я всю ночь (первокурсник, ботаник, да и первоход) учил; какое двоевластие было после Октябрьской революции, почему и откуда взялся генерал Корнилов (и куда потом делся) и много другого заумного мудрецтва. Ну и заснул, просыпаюсь, ёханный кашкай, утро давно, на бегу оделся в коридоре, и с книготоннами под мышкой двадцати гиговой оперативкой юркнул в универ (там от общаги, до корпуса 50-100 метров). Подбегаю, достегивая ширинушку, воротник и дергаю входную дверь, вот черти принакрылись, то есть какого фантомаса дверь закрыли. Ногами выбиваю ритм варшавянки на двери факультета. Минут через пять, заспанный и опухший вахтер, открывает двери, и смотрит на меня как метросексуал на мамонта в скафандре.
– Че надо?
– У меня экзамен Абдумалик – ака.
– И какого синхрофазотрона тогда, от меня надо?
– Как, что дверь откройте, я говорю ж, на экзамен опаздываю.
Теперь он смотрит на меня, как профессор анатомии, на носки доцента своей кафедры, которые обнаружил под своей супружеской кроватью.
– У тя чо экзамен вампиры принимают? Время три часа ночи долбодекадент, пошел отсюда в консерваторию.
Поднимаю голову, над входными дверями висят часы, охренеть время 3 15 ночи (можно и утра), но для большинства все-таки ночи.
После этого внутренние часы сбоя не давали, и если у меня экзамен в 8 нуль-нуль, то в 6 нуль-нуль я уже заканчивал завтрак, и приступал повторять билеты (вопросы к зачету и т.д.). Вот и щас, я знаю, что время, где то с пяти до шести, точней в районе полшестого утра. И я выбегаю, напялив галиХВе (на чисто русском XIX веке языке) и разогреваю мышцы бегом трусцой. Пробежав километра 2, поворачиваю обратно, летняя ночь вползает в сознание как червячок-стахановец в яблоко, и бодрея ежесекундно, чувствую себя энерджайзерно и дюрасельно. У шалаша прибыловского микроОПГ (а что, это так и есть, мы-то на оккупированной территории вне закона) вскакиваю на турник, со школы люблю его, сделав, шесть силовых (мне кажется это называется силовой выход), делаю, сколько-то подъем-переворотов, и уже другим человеком соскакиваю с турника. Тут же стоит ведро с водой, и я чуть наклоняя, поливаю себе и умываюсь. Настрой все дюрасельней и дюрасельней. Ну да наверно некоторые скажут, что чеж с ведра прямо не умылся, а тока наклонив из него? Так у нас у среднеазиатов, ислам переплелся с остатками зороастризма и других древних религий. Осквернять емкость с водой, едой нельзя, табу, так же нельзя осквернять огонь то же табу. Уже мы 13 столетий мусульмане, а остатки от огнепоклонства налицо и в XXI веке.
И какие вызовы готовит мне теперь 1 июля?
Бойцы повзводно возвращаются с зарядки – пробежки, и начинают принимать водные процедуры, скоро завтрак, и поев наверно в последний раз (ну на этом месте дислокации), мы отсюда уйдем (хотя может через полгодика вернемся, когда наш рейтинг тут, чуть понизится). Это жРУналистам и кармандидатам (ну в пЭрзиденты гварбернаторы и т.д.) нужны рейтинги высокие, нам партизанам, чем меньше (ниже) рейтинг, тем целее шкура. Потому нас обзывают бойцами нулерейтингового фронта (тогда уж тыла, так логичней).
Подхожу пружинящими шагами сильного мужчины (ох уж это самомнение), тут рядом появляется Прибылов, и чего-то мнется.
– Прибылянц чо хотел?
– Можно с вами поговорить?
– А после завтрака никак, не судьба прошуршать языком?
– Можно, но невтерпеж.
– Ничего, Прибылидзе, ссать и родить, нельзя погодить, а остальное можно.
– Хорошо, тогда я после завтрака зайду, товарищ командир.
– Нифига Прибылайтис, стоять, кругом и в штаб, вместе позавтракаем, ну и потрындим зараз.
– Слушаюсь, – и товарищ инженер за мной ступает в хату.
Старшина материализуется и сервирует завтрак (почти кошерный, я ж мусульманин, свинину ни нямням).
Сидим, пьем черный кофе (откуда спросите, бог, конечно, послал, через немцев) местами чавкаем местами вполне пристойно, Прибылов ест, как будто спешит на свидание с Анютой "Бюст" Семинович, и если он опоздает, то Семинович пойдет гулять с Егором Гайдарём.
– Прибылов, ты куда спешишь, подавишься же, где нам потом военинженера брать?
– Виноват товарищ старший лейтенант, – и Прибылов снижает обороты чавки.
Наконец галеты со сливочным маслом, мы добили до победного конца, и потягивая третью чашку кофе из кофейника (тоже бог послал, тоже через немцев, фрицы, это типа древний DHL, спецурой для партизан) говорю Прибылову.
– Ну Пальчинский, я тя слухаю в оба уха, давай резонируй воздух, всколыхни ноосферу.
– Товарищ старший лейтенант, мы же сегодня нападем на колонну?
– Ну планируем конечно, и что дальше?
– А потом уйдем в другой район.
– Ты это что, решил осведомленностью похвастаться? Говори по существу товарищ военинженер 2-го ранга, и нефига растекаться мыслю по древу.
– Так вот, потом же немцы придут, осмотреть разбитую колонну, мертвых своих похоронить, военное имущество оценить, можно отремонтировать или нет, и т.д.
– Прибылов ты что вчера днем на солнцепеке спал, или лицо бензино – керосиновой тряпкой вытирал?
– Так вот есть мысль заминировать место нападения.
– Смотри, какая оригинальная мысль Прибылов, да по сравнению с тобой Ньютон, Лавуазье, Левенгук и Бируни первоклашки, скажи честно ты что издеваешься?
– Мои ребята, предлагают несколько новых рационализаторских предложений по минированию.
– Вот Прибылов, уже лучше, ну переходи к конкретике, а то я щас пресс закажу, что б из тебя выжать все.
– Саперы первого отделения, придумали дешевый самодельный шрапнельный фугас, это металлическая воронка, из листового железа диаметром 40-50см, и высотой конуса так же 40-50см, на дно воронки укладываем двести– триста грамм тринитротолуола, аммонита, пироксилина или любого другого взрывчатого вещества. Сверху набиваем металлическими обломками и другим металлическим ломом размерами максимум орех лещины. Потом все это заворачиваем в мешковину, и в узкую часть конуса вставляем детонатор. Направляем раструб конуса на место, где предполагается появление живой силы противника, то есть ставим конус перпендикулярно широкой частью к земле. Появляется противник, детонатор вызывает взрыв тринитротолуола (или аммонита и т.д.) и куски металлического лома, как шрапнель из пушки поражает все в своем радиусе действия. Больше взрывчатки, дальше радиус, то есть зона поражения.
– Из тя хороший лектор получится, бонбу апробировали хоть? (Спецом боНба написано!)
– У меня не все, товарищ старший лейтенант, я не рассказал про велосипедный взрыватель.
– Это еще что за изобретение, нука рассказывай, поднимай интеллектуальный уровень командира.
– Под днищем танка, или автомобиля, кладем железку с приваренной к ней осью и колесом.
– Прибылов это что ли вечный двигатель? И потом на этом танке едем на край света?