Через стекло я увидел... Холмса и доктора Ватсона, сидящих в креслах с высокими спинками. Передо мною находилась комната, описанная Конан-Дойлем во всех деталях, и все эти детали тут присутствовали, в том числе скрипка и трубки сыщика, без которых он, как известно, не мог прожить ни одного дня. Значит, квартира самого знаменитого в мире сыщика все-таки действительно существует в Лондоне, только надо знать, где ее искать.
- Налюбовался? - добродушно спросил дядя Глеб. Я кивнул.
- Дядя Глеб, а откуда все это взялось, вещи все, комната эта?
- Умный хозяин здесь был, вот и взялось. Когда этот бар открылся, Конан-Дойль был самым популярным писателем. Вот хозяин и решил оформить свое заведение соответствующим образом. И не прогадал. Любой турист уж куда-куда, а сюда обязательно завернет. Холмса посмотрит, а заодно кружку-другую пива пропустит. Коммерция, братец ты мой. Кстати сказать, у этого заведения много лет имелась обширная постоянная клиентура. Помнишь инспектора Лэстреда из Скотленд-Ярда? Так этот Скотленд-Ярд, их уголовный розыск, до недавнего времени помещался в старом доме квартала за два отсюда, на набережной Темзы. Для тех, кто там служил, этот бар был самым излюбленным местом. Тут ведь и пообедать недорого можно.
- А теперь куда он девался, Скотленд-Ярд?
- В другое помещение переехал, далеко отсюда. Выстроили специально оборудованное современное здание, но называют все равно Скотленд-Ярд. Как-нибудь съездим, покажем тебе. А сейчас - домой.
6. ПРО ОКРОШКУ, ПРИНЦЕССУ И ТУ САМУЮ ПИККАДИЛЛИ
Никто мне этого не обещал, просто я как чего-то само собой разумеющегося ожидал, что в понедельник, вторник и так далее мы всем семейством сразу после завтрака будем отправляться в разные концы Лондона, чтобы как следует узнать его. И очень удивился, проснувшись в понедельник и не обнаружив ни папы, ни мамы.
На обеденном столе лежала записка с инструкцией насчет завтрака и обещанием вернуться к обеду. Уныло поевши, я ткнулся к Тарасюкам. Но мне не открыли. Значит, Вовка тоже меня бросил. Конечно, он не обязан меня опекать, но все-таки взять меня с собой и познакомить с другими ребятами он мог бы. Я бы на его месте именно так и поступил.
Мне стало очень горько, что все меня вот так оставили на произвол судьбы, когда мне даже на улицу нос высунуть нельзя - мама в записке так и выразилась.
Как же я обрадовался, услыхав, что в передней поворачивается в замке ключ. С криком: "Мама!" - кинулся туда и увидел не ее, а дядю Глеба.
- Привет, хлопче, - поздоровался он и скомандовал: - А ну, быстро собирайся, и пошли.
- Куда? Мне мама...
- С мамой все в порядке... - не дал он мне высказаться. - Она меня за тобой и откомандировала. Обедать сегодня будешь в посольстве, понятно?
Возле белокаменных ворот, которые вели к посольству, дядю Глеба по-военному приветствовал высокий, дородный привратник, одетый в зеленый фрак, обшитый галуном, и в зеленой же шляпе-цилиндре на голове.
Посольская улица выглядела как настоящая парковая аллея. Огромные пышные деревья, росшие по сторонам, почти сплетались над ней кронами. Справа и слева тянулись особняки и небольшие дворцы, среди них нахальным чужаком выпирало здание недавней постройки - бетон, стекло и металл. Зачем его тут построили? Ответ я получил такой: эта улица, Кенсингтон-Пэлас, частная, то есть принадлежит какому-то капиталисту, он что хочет с ней, то и делает. В современном доме снимают апартаменты всякие богатеи, платят хозяину большие деньги, ему это выгодно.
Признаться, я не совсем поверил дяде Глебу: как это может улица принадлежать одному человеку, даже в капиталистической стране. Дом, магазин, завод, пароход - это еще куда ни шло. Но где же видано, чтобы улица была "частной"! Это что же, если хозяин захочет, он может дом и поперек нее построить?
- А что ты думаешь, - спокойно сказал дядя Глеб, - выгодно будет, так и поперек построит. Частная собственность, милый мой, дело священное. И, если хочешь знать, весь Лондон по кускам кому-нибудь да принадлежит. Где графу, где герцогу, а где просто дельцу-барышнику. Они могут пальцем не шевелить, а денежки от всех, кто живет или строения имеет на их территории, капают и капают. И ты на меня так не смотри, это не я в таком безобразии виноват, а капиталистическая система. Погоди, не то еще здесь увидишь.
Но даже и без того, что мне еще только предстояло увидеть, я был уже достаточно озадачен. Разве можно себе представить, что мне одному принадлежит вся улица Горького?
Чтобы стало все до конца ясно, я уточнил:
- А наша Холланд-парк тоже кому-то принадлежит, а не государству?
- А как же. Его высочеству герцогу Холланду.
- И Пиккадилли?
- И Пиккадилли, и Трафальгарская площадь, и Кенсингтон...
Обдумывая услышанное, я даже не разглядел как следует само наше посольство, тем более что мне пришлось быстро следовать за дядей Глебом по ступеням, ведущим куда-то вниз, - как выяснилось, в посольскую столовую. За одним из столов сидели папа с мамой, а за соседним - тетя Аня с Вовкой. Порадовавшись, что Вовку утащила мама, а не ребята, я принялся за уже дожидавшийся меня суп. И удивился:
- Это же окрошка!
- А ты чего ожидал? - спросил папа. - Марципанов?
Понятия не имею, что такое марципаны, про которые папа все время вспоминает, если хочет съехидничать. Просто-напросто, находясь в Англии, я все ожидал какой-нибудь специально английской еды, а меня кормили обычным борщом или, как вот сейчас, окрошкой.
- Значит, и в посольстве едят русскую еду?
После обеда я попросил разрешения поехать домой вместе с Вовкой.
- Ты поедешь не с Вовкой, а со мной, - сказала мама, - и не домой, а по городу. В частности, по Пиккадилли.
- Как то есть по городу? - удивился я. - На чем?
- На автобусе, естественно. Машины у нас с тобой нет.
Когда мы направились по посольской улице до Кенсингтона, низко над нами вдруг пролетел зеленый вертолет и приземлился где-то совсем близко, за большим домом слева от нас.
- Вернулись... - заметила мама.
- Кто вернулся?
- Утром мы с папой тоже этот вертолет видели - как он взлетал из-за того дворца, Кенсингтонского дворца. В нем живет младшая сестра английской королевы - принцесса Маргарет со своим мужем.