На том мы и расстались. Я все сделал, как он велел, и затем вернулся обратно в Чернигов. Больше я о майоре Гудзенко ничего не слышал. Однако, спустя примерно полгода, когда я уже собирался на дембель, в «Красной звезде» проскочило сообщение, что следователями Главной Прокуратуры Минобороны СССР была проведена обширная проверка в Забайкальском военном округе. В результате были выявлены значительные недостатки. Ряд высокопоставленных офицеров отправлены в отставку, непосредственные виновники находятся под следствием». А спустя еще пару месяцев мелькнуло сообщение в «Правде» о «значительных кадровых перестановках в руководстве Министерства Обороны». Разумеется, об истинных причинах нигде упомянуто не было.
– Надо же…– ехидно размышлял я, – кто бы мог подумать, что в увольнении целой команды маршалов есть и моя доля участия…
Не скрою, мне было приятно. В конце концов, это была посильная месть с моей стороны за тех, кто погиб в далеком Афганистане от пуль душманов, вооруженных продажными мерзавцами в маршальских и генеральских погонах. Именно тогда я и подумал, что наилучшей тактикой для ЦРУ должно было бы быть просто выжидание, ибо ни один их агент в этой стране не способен принести вреда больше, чем средний и высокий начальник. Ну, а если тому еще и денег посулить… То тогда уж и вовсе делать ничего не надо. Они сами все разрушат, распродадут или, в крайнем случае – растеряют.
Уйдя в запас, я пару раз пытался найти Аникина и Гудзенко, но никаких сведений ни о том, ни о другом отыскать не удалось. Не исключено, что они так и остались в том городке навсегда, один, не выдержав голода и холода, а другой – от какого-нибудь несчастного случая или банальной в наше время болезни, вроде инфаркта.
Я часто возвращаюсь в воспоминаниях к тому периоду своей жизни. Это было трудное время, но все-таки, служба в прокуратуре была, наверное, единственным полезным делом, которое мне удалось сделать, прошагав 758 дней в сапогах.
Побег
Без угрозы наказания,
Нет радости побега…
Кобо Абэ
-… Да… Бывает…– ответил я немного ошарашенно, выслушав диковатую армейскую историю, рассказанную моим собеседником.
Впрочем, у меня в армии тоже как-то не складывалось. Совсем… Было не то, что плохо или трудно…Были моменты, когда я вообще не думал, что оттуда вернусь… Я был там совсем чужой, и, потому был один на один со всем этим остальным окружающим миром. Друзей у меня практически не было, и жил я в маленьком домике, далеко на отшибе, с соседями не знался, да и когда знаться-то? Если не в наряде, то в части с семи утра до десяти вечера… А выходных у меня было за все время аж три… И то, комбриг из двух «спортивный праздник» сделал. Ну, это когда ты «добровольно» в воскресенье в часть приходишь… Нет, не рано, попозже, часов эдак в восемь, и затем берешь своих бойцов, и в свое полное удовольствие, весело и с задором трусишь десять километров по бетонке, убегающей далеко за полигонный горизонт. Спасибо, хоть налегке…
Правда, скажу я тебе, после года такой жизни, выработался у меня стойкий иммунитет, который выражался в полном безразличие к происходящему и абсолютном, фантастическом цинизме, способным затопить, всю видимую часть мира. Однако, и иммунитет помогал лишь отчасти, поскольку я уже был просто физически измотан нарядами и караулами, в которые меня от большой "любви" ставили через день.Благо, уставы им это позволяли. Ну да, ты спросишь, почему мой иммунитет не выражался в каких-то активных протестных формах, как у некоторых моих приятелей? Не знаю. Сам толком не понимаю, тем более, что были ведь выдающиеся примеры!
Вот, скажем, Коля Довгаль. Уникальная личность, в своем роде. Думаю, его именем отцы командиры до сих пор пугают своих внуков. А дело было так: отслужил Коля срочную танкистом, дошел до сержанта – командира танка, все честь по чести, затем ушел в институт где-то в Днепропетровске, закончил в том же году, что и я, и тут как раз и появилась та самая мода на двухгодичников. В общем, вызывает Колю военком и говорит, мол так и так, милок, – идешь ты родину защищать. Международное положение – сам знаешь: США, Израильская военщина… да и в Нигерии, я слыхал, неспокойно. Офицеров не хватает, так что, собирайся ты на службу ратную. Коля тут же встал в позу крайнего изумления, мол как так? Я уже отбил свои два года! На это военком ответил веско: то была срочная служба – почетный долг каждого гражданина, а теперь – это работа. Вместо распределения. Вот сколько ты на гражданке будешь получать?
– На гражданке, возмутился Коля, я мастер металлургического цеха, и получаю я когда 600, когда 700 рублей в месяц!